— На Колыму согласны поехать?
— Согласна, — по-военному четко, но спокойно ответила она.
— А если в Магадан?
— Тоже согласна.
Генерал в недоумении развел руками.
— Послушайте, я просмотрел ваше дело. Вы сейчас просто кокетничаете. Никуда вы не поедете. И зряшная эта затея.
— Я поеду в любое место, какое мне предложат, — твердо, но все так же спокойно повторила она.
— ГУЛАГ первый раз посылает на работу в лагерь женщину. Вас там немедленно проиграют в карты, а я буду вынужден нести за вас ответственность. Потом, вы знаете какие-то иностранные языки, а там в употреблении только матерный.
— Обойдусь без него, — отрезала она.
— Неужели вы всерьез поедете? — не унимался Долгих.
— Пошлем ее в Воркуту. Это тоже за Полярным кругом, но ближе к Москве, — подсказал ему начальник отдела кадров ГУЛАГа.
— Оформляйте ее откомандирование, — махнул рукой генерал и, переведя взгляд на свою новую подчиненную, добавил:
— Но имейте в виду, это бандитский лагерь. Для особо опасных преступников.
* * *
В кадры разведки ее зачислили в августе 1929 года. И сразу же нацелили на работу в Китае. На оперативную подготовку отвели шесть месяцев, предупредив, что «по-настоящему все премудрости разведработы придется осваивать в поле».
«Впервые я отправилась за границу в начале 1930 года, — вспоминала впоследствии Зоя Ивановна. — Тогда мне шел 23-й год. Обстановка в Харбине — главном гнезде белогвардейцев на Дальнем Востоке — была напряженной. Я работала в представительстве Нефтесиндиката СССР. Учила английский и китайский. Китайским языком так и не овладела. Научилась управлять автомашиной, фотографировать документы и объекты на улице, распознавать работников наружного наблюдения и уходить от них, составлять агентурные шифры. Кроме того, я изучила город, обычаи его жителей, местную прессу.
Через некоторое время мне передали на связь первого агента. Встреча с ним была назначена в антикварной лавке. Со словами пароля мы обращались не друг к другу, а к хозяину магазина.
В назначенный час я зашла в лавку. У прилавка стоял человек. Увидев меня, он попросил у хозяина кузнецовские чайные чашки. А я попросила показать мне пасхальные фарфоровые яйца. Это и был пароль. Когда хозяин отвернулся к полке, агент, как было условлено, правой рукой сунул мне в левую руку туго свернутый пакетик. Сунув руку в карман с зажатым в кулак донесением, я вышла из магазина».
Вскоре круг агентуры, переданной на связь молодой разведчице, расширился. Появились собственные приобретения. Теперь дело не ограничивалось «моменталками», наподобие той, удачно проведенной в антикварной лавке. Нужно было проводить инструктажи с каждым агентом, обсуждать с ним пути решения текущих и долгосрочных заданий, вникать в его личную и семейную жизнь, а также в служебные дела. И Зоя справлялась с этим далеко не худшим образом.
