«Крот» в окружении Андропова | страница 37

— И вам это удалось?

— Да. Я свободно общался с иранцами из разных слоев общества на их языке или даже жаргоне. Прочел в подлиннике всемирно известных персидских поэтов-классиков и, естественно, без труда читал газеты, журналы, слушал радио- и телепередачи.

— Но возможно ли так любить страну и одновременно вести против нее разведку?

— Все 14 лет, проведенные в Тегеране, я действительно занимался разведкой. Но не «против» этой страны и ее народа, а всего лишь «в» этой стране. А против кого? Против тогдашнего нашего ГП — «главного противника». Точнее, против США и их союзников по НАТО, которые создавали в этом регионе военный плацдарм против нашей страны. Национальным же интересам Ирана, его государственной безопасности моя работа не причинила ни малейшего вреда.

— А разве вы не вовлекали иранских граждан в свою разведывательную деятельность? Не делали их «агентами Кремля»?

— Лучше ответить конкретным примером. В 1978 году в Тегеране был арестован и предан суду генерал Могарреби. Его обвинили как раз в том, что он якобы за «тридцать сребреников» продал свою страну и стал «агентом Кремля». Его расстреляли, несмотря на то, что адвокат представил судьям убедительные доказательства того, что генерал своими действиями не нанес никакого вреда Ирану.

— Адвокат на то и адвокат, чтобы всеми возможными и невозможными способами доказать невиновность своего подзащитного, даже если он — отпетый убийца. Не так ли?

— В данном случае не так. Чтобы понять мотивы сотрудничества Могарреби, следует вспомнить, что во. второй половине семидесятых годов иранское общество было расколото на две части. Шах Мохаммад Реза Пехлеви и его ближайшее окружение, опираясь на мощный репрессивный аппарат и, в частности, на разветвленную службу безопасности — САВАК, выступали за американизацию страны, хотя так называемый американский образ жизни был чужд и неприемлем для подавляющего большинства иранцев, исповедующих шиитское направление ислама, веками воспитывавшихся на совершенно иных моральных и нравственных ценностях. Поэтому интеллигенция, студенчество, торговцы все более активно и открыто выступали против шахского режима. Возглавило же эту борьбу радикально настроенное духовенство во главе с аятоллой Хомейни.

Д. Т. Кузьмин (справа) с военным атташе Пакистана на приеме в посольстве. 1959 год

Антиамериканские и антишахские настроения набирали силу и в армейских кругах, среди офицерского корпуса и генералитета. Одним из таких и был генерал Могарреби, высокопоставленный сотрудник Генштаба иранской армии. Поступавшие от него сведения касались исключительно поставок американского вооружения в Иран. Ни о каких секретах, затрагивающих национальную безопасность страны, не было и речи. И еще один немаловажный штрих. Генерал за все время сотрудничества с нами не получил ни единой копейки. Он никогда не поднимал вопроса о каком-либо вознаграждении. Он руководствовался интересами своей родины.