А при операции на сердце человека помимо биологических факторов приходилось учитывать и психологические: ведь в нашем сознании глубоко укоренилась вера, что сердце является вместилищем души и чувств.
Средства массовой информации изощрялись в невероятных слухах и кривотолках, но главный вопрос оставался открытым: решатся ли врачи изъять сердце у живого человека, который, возможно, прожил бы еще несколько дней или недель? Что, если искусственное сердце не справится с работой?
Хотя сердце больного сдало почти окончательно, бригада хирургов была вынуждена ждать, поскольку комиссия по вопросам врачебной этики вынесла решение: сердце может быть извлечено лишь в тот момент, когда пациент будет находиться при последнем издыхании. Операция была проведена в канун Рождества, 21 декабря.
Разумеется, Барни Кларку пришлось дать подписку, что он отдает себе отчет в степени риска и возможных последствиях и согласен на операцию. Однако по существующим законам подписку следовало дать вторично, по истечении двадцати четырех часов в подтверждение того, что пациент не передумал.
Сколь же напряженными были эти часы ожидания! Больного держали в затемненной комнате, не допуская к нему никого: от малейшего раздражителя — будь то шум, свет, постороннее движение — у Барни начиналась аритмия, что в его состоянии могло привести к роковому исходу. Бригада хирургов чуть ли не в полтора десятка человек всю ночь дежурила в больнице, поскольку в городе (Солт-Лейк-Сити) был сильный снегопад, а врачи прекрасно понимали: по истечении суток после вторичной подписки нельзя будет терять ни минуты.
Во время операции и в дальнейшем в вестибюле больницы находились более двухсот пятидесяти репортеров, ждавших, когда человек, лишенный сердца, придет в себя. Всех волновал вопрос: сможет ли он говорить и какими будут его первые слова? Сможет ли Кларк смириться с мыслью, что вместо обычного человеческого сердца, с биением которого он свыкся еще в утробе матери, теперь в груди его будет поддерживать ритм механический насос? Будет ли он способен жить?
Операцию Кларк перенес, то есть пережил, хотя ответов на интересующие всех вопросы пришлось ждать долго. Было немало критических моментов и для самого пациента, и для обслуживающего персонала. Правда, кризис касался не сбоев в работе сердца или реакции организма, чего в первую очередь опасались окружающие. Оставалась загадкой реакция тела и души, доселе неизвестная в истории терапии и психологии: ведь неясно было, как перенесет ее больной и сумеют ли должным образом справиться с ней медики. Как быть, если Барни Кларк попросту не выдержит сознания, что у него нет сердца, что оно мертво? Если его покинет воля к жизни, если он сочтет невыносимым саму эту искусственно продленную жизнь, с которой он, в сущности, однажды уже расстался?
