Телефон потерял сигнал.
— Черт! Джон, она едет сюда!
— Ну, это же хорошо, чувак. Она поедет по шоссе. Мы вычислим, как далеко смог заехать автобус и встретим её там. Черт, да если мы просто пойдем на север, мы на неё где-нибудь наткнемся.
Телефон снова взвыл. На этот раз сообщение от Эми.
Оно было коротким: «ЧТО ПРОИСХОДИТ»
К нему прилагалось фото. Я открыл его.
Все тепло из моего тела вытекло через пятки, и моя жизненная сила разлилась луже по полу.
На фото был мой горящий дом. Снято не дальше чем с двадцати футов.
Я опустился на пол, не то чтобы полностью добровольно. Вокруг меня был лес ног. В голове все плыло.
— Дэйв? Дэйв. Что случилось? – спрашивал меня Джон.
— Она у моего… - я сглотнул, - Она у моего гребанного дома, Джон. Эми. Она села на автобус утром и пришла к моему дому, чтобы найти меня.
— Она… Уверен, с ней все будет в порядке. Она умнее нас обоих вместе взятых, она…
— Я должен вернуться за ней.
— Ты чертовски прав.
Он поднял меня на ноги. Я проложил путь через толпу, грубо расталкивая людей плечами и локтями.
— Все, что нам нужно – добраться до водонапорной башни, зайти в дверь, и мы окажемся у палатки с буррито. Если нам чуть повезет, Кадиллак все еще там…
— Мы не можем идти. Нужно, эм, одолжить транспорт. Что-нибудь, что сможет хреначить прямо по кукурузному полю.
— Смотри, - показал он, - Слева от автобуса.
Там стоял очень грязный пикап на задранных колеса. В кузове был столь же грязный мотоцикл.
Я молился, чтобы в пикапе оказались ключи. Их не было, и машина была закрыта.
Нервно озираясь по сторонам, мы выкатили мотоцикл из кузова. Я ездил на мотоцикле дважды в жизни, и ни разу не разбился. У Джона даже был свой пару лет назад, но он разбился дважды. Мы не стали это обсуждать, я залез на сиденье, а Джон уселся за мной. Я завел, и мы тронулись. Через парковку, по траве, жнивью и грязи кукурузного поля.
* * *
Мы скакали по ухабам, и Джон с такой силой сжимал мои ребра, что я думал, переломает мне кости. Я сказал ему ослабить хватку, потому что не мог дышать. Я направил мотоцикл на вертикальные колонны башни, коричневые на швах, где пластины были приварены друг к другу. Точка у основания по мере приближения вырастала в голубую туалетную кабинку. Ноябрьский ветер обморозил мне уши и щеки. У меня было ощущение, будто я наблюдаю за всеми своими действиями со стороны.
Эми не могла им достаться. Им мог достаться, Джон, Неназываемый и весь Средний запад. Я уступлю им все, кем бы они не были. Но Эми они не получат. Это не обсуждается.
