Джон попытался встать, но ковбой направил на него двустволку и сказал:
— Посиди-ка минутку, если не возражаешь.
— Я коп, ты, мудила! – рявкнул за спиной Джона Фальконер, - Видишь это на моем поясе? Это значок.
Фальконера привели и посадили рядом с Джоном. Боже, да он выглядел разозленным.
Ковбой вынул затычки из ушей и сказал:
— Просто чтобы прояснить ситуацию, я всецело уважаю поддержание порядка, офицер…
— Детектив.
— Детекив, но в данный момент я почти уверен, что только что увиденное вами было единственным законом в городе в настоящее время. Когда федералы сжались за своими баррикадами на другой стороне города, нам пришлось патрулировать улицы. А теперь, когда они полностью покинули город… Ну, мы считаем, что теперь этот город наш. Пока мы не услышим обратного.
— Я понял, - ответил Фальконер, - А теперь скажите мне конкретно, что должно произойти, чтобы вы позволили мне продолжать то, чем я занимался.
— Вы должны нас убедить, что вы не зомби.
— А мы похожи на зомби? – спросил Джон.
— Вы не слышали? Зомби выглядят также, как и все остальные.
— Это что, шутка какая-то? – спросил Фальконер, - Записываете нас на видео, чтобы выложить в интернет?
— Нет, - ответил Ковбой, - Зараза проникает через рот, это все, что мы пока знаем. Потом она распространяется в мозг, а потом по всему телу. Есть очень простой способ проверки: мы должны вытащить что-нибудь изо рта. Если вы заражены, то не почувствуете этого, потому что это не часть вашего тела. Если все чисто, будет адски больно. Так что выбирайте.
Из заднего кармана ковбой извлек плоскогубцы.
— Можем вырвать зуб.
Из другого кармана он достал шестидюймовый секатор
-… Или кусок языка.
11 часов, 45 минут до воздушной бомбардировки
Пока красные собирались для обсуждения способа казни, меня закрыли в кладовке. Мне было все равно. Все пошло не так, настолько не так, что даже Оуэн до конца не понимал. Иначе он бы понял, что он собирается прикончить меня значительно проще, чем захочет это сделать большинство населения планеты с течением недель, месяцев и лет. Включая его самого.
Я сожалел только об Эми. Я просто хотел знать, что она в безопасности, и, если так, сказать ей, чтобы она не приезжала за мной. Даже если ей удалось убраться из города, она не оставит все как есть. У нас с ней это было общим. Мы не можем сидеть по другую сторону забора о того места, где хотим находиться. По крайней мере, забора, поставленного кем-то другим.
Хотел бы я сказать ей это лично. Обнять, почувствовать её тепло и запах фруктового шампуня на её волосах. Если у меня была возможность ощутить это и в последний раз услышать её смех, то я бы унес это с собою в вечность, и это было бы отлично.
