Паук плюхнулся мне на голову, запутавшись дергающимися ногами в волосах. Отбросив метлу, я схватил чудовище, карабкающееся по моему уху к плечу. Маленькие ножки щекотали все мое лицо и шею. Я схватил паука, сжимая твердые лапки пальцами, и попытался оторвать от себя. Не вышло, он как-то зацепился: когда я дернул, футболка натянулась вместе с кожей. Я услышал визгливый звук свистка на чайнике, но понял, что его издавал я сам.
Правым глазом я увидел острые жвала, и жгучая боль пронзила череп. Правый глаз ничего не видел, и я подумал, что ублюдок вырвал его. Закричав от ярости, я схватил тесно переплетенные ноги паука обеими руками и оторвал их от кожи. Ощутив влагу, я понял, что тварь лишилась одной из ног, которая все еще торчала из моего плеча. Но я хотя бы освободился от неё, и теперь проклятое чудовище билось в моих руках, извиваясь и пытаясь укусить.
Черт подери этот проклятый язык!
Я бешено вращал единственным уцелевшим глазом, пытаясь отыскать что-нибудь, во что можно было бы засунуть тварь.
Корзина для белья! Спальня!
В спальне я пинком перевернул корзину, вытряхнув из неё белье. Я засунул монстра внутрь и перевернул её вверх дном, чтобы не дать ему вылезти. Скинув хлам с прикроватной тумбочки, я водрузил её на корзину. Надежно. У корзины были вертикальные прорези по бокам, сквозь которые паук просунул ногу. Выбраться он не мог, но я подозревал, что рано или поздно он прогрызет пластмассу. Надо за ним присматривать.
Я тяжело опустился на кровать, грудь тяжело опускалась и поднималась, лицо мокрое и клейкое. С ужасом я осторожно поднес правую руку к лицу, ожидая обнаружить глазное яблоко на щеке. К счастью, это было не так. Прикосновение к веку отозвалось жгучей болью ободранной кожи и заставило меня вздрогнуть. На ощупь все там казалось разодранным в клочья. Моргнув, я попробовал открыть глаз, выяснив, что я могу лишь чуть-чуть. Взглянув вниз, чтобы вытащить из кармана телефон, я зашипел от отвращения.
Черная паучья нога, та что оторвалась, когда я сорвал его с себя, застряла в моей футболке. Схватив, я потянул, но она не отцепилась. Она застряла не в рубашке, а во мне, стянув кожу, словно цирковой шатер. Нога как-то зацепилась, впившись в кожу, будто клещ. Расширив дыру в футболке, я защипнул кожу пальцами, пытаясь получше разглядеть. Я не мог определить, где кончается нога, а где начинается кожа на моем плече, они как будто срослись каким-то образом. Словно я пытался оторвать один из своих пальцев.
