Однако болото оказалось немного шире двадцати шаговъ, я еще разъ пришпорилъ коня въ воздухѣ, онъ рванулся со всѣхъ силъ вторично, но все таки не допрыгнулъ и недалеко отъ берега мы оба упали въ жидкую грязь. Болото было очень топкое и насъ стало сейчасъ же засасывать. Я почувствовалъ, что уже увязъ почти по поясъ, а коня моего уже не было видно, онъ весь уже загрузъ, только торчали одни уши. Тутъ нужна была немедленная и самая рѣшительная помощь. Я крѣпко сжалъ бока лошади своими бедрами, схватилъ своей рукою за свой собственный чубъ и… представьте, вытащилъ себя съ конемъ вмѣстѣ изъ этого топкаго болота. О, да, у меня тогда была силушка не та, совсѣмъ не та, что теперь!
На другой день я опять поѣхалъ на любимой лошади по своему обширному имѣнію. Дѣла было много и вернуться пришлось совсѣмъ уже поздно. Въ сумерки я замѣтилъ въ паркѣ какого-то звѣря не малыхъ размѣровъ. Сразу я думалъ, что это собака, но быстро въѣхавъ во дворъ, и отдавъ слугѣ лошадь, я направился въ паркъ безъ всякаго оружія полюбопытствовать, кто это расхаживаетъ въ паркѣ. Я пробѣжалъ по одной дорожкѣ, повернулъ на другую, какъ вдругъ встрѣтился съ огромнымъ, да еще голоднымъ волкомъ, онъ разинулъ пасть и, пощелкивая зубами, прямо шелъ ко мнѣ. Я не думалъ бѣжать отъ него, т. к. въ благородной семьѣ Мюнхгаузеновъ еще не было такого случая, чтобы кто-либо бѣжалъ отъ опасности. Волкъ, не долго думая, бросился на меня, но мнѣ удалось мигомъ сунуть въ пасть ему сжатый кулакъ такъ далеко, что отъ боли онъ не могъ даже двигать челюстями. Волкъ остановился и глядѣлъ на меня жадными глазами, надѣясь что я выну руку, и тѣмъ дамъ ему взможность растерзать меня. Я засунулъ руку еще дальше, захватилъ всѣ его внутренности и вывернулъ ихъ черезъ ротъ, точно перчатку на изнанку. Онъ такъ пролежалъ до самаго утра. Дома я никому не разсказывалъ объ этомъ происшествіи. — Что, въ самомъ дѣлѣ, говоритъ о такихъ пустякахъ! Утромъ садовникъ нашелъ вывернутаго на изнанку волка и донесъ объ этомъ графу, а тотъ сразу догадался:
— Кто же можетъ это сдѣлать, какъ не нашъ храбрый баронъ Мюнхгаузенъ!
Всѣ гости бросили чай и въ вмѣстѣ съ графомъ обступили меня, похваламъ не было конца, меня даже назвали героемъ, но я до сихъ поръ не понимаю — за что? Стоило ли, въ самомъ дѣлѣ, подымать такую суматоху изъ за какого нибудъ вывернутаго волка? Боже мой! Да на свѣтѣ еще не такія вещи бываютъ! Бываютъ случаи, что и храбрость не помогаетъ! Въ подтвержденіе разскажу вамъ одно приключеніе, которое случилось со мной въ Петербургѣ, гдѣ я не рѣшился примѣнить подобнаго пріема, какъ съ несчастнымъ волкомъ. Наоборотъ, я даже забылъ, что въ роду нашемъ не принято убѣгать отъ опасности. За мной гналась бѣшеная собака я пустился что есть духу по улицѣ, бросивъ ей свою дорогую шубу. Я сообразилъ тогда, что бѣшеная собака разгонитъ всѣхъ людей съ улицы, и моя шуба не пропадетъ, а дыры можно будетъ залатать, самъ же забѣжалъ въ первый попавшійся дворъ. Черезъ нѣкоторое время я послалъ слугу за шубой. Онъ, дѣйствительно, нашелъ ее тамъ, гдѣ была она оставлена. Въ другомъ случаѣ я никогда не оставилъ бы своей шубы на произволъ судьбы, такъ какъ она напоминала мнѣ объ одной блестящей охотѣ, во время которой я застрѣлилъ голубую лисицу и изъ прекраснаго ея мѣха, сдѣлалъ себѣ шубу. Слуга повѣсилъ шубу въ гардеробную, вмѣстѣ съ другимъ моимъ платьемъ. На другой день, раннимъ утромъ, я проснулся отъ сильныхъ криковъ въ домѣ и не могъ сразу понять въ чемъ дѣло. Въ ту же минуту вбѣгаетъ слуга мой, Иванъ и кричитъ въ испугѣ изо всей силы:
