– Сдается мне, дело здесь нечисто. Дознание с пыткой надо проводить.
Несколько воинов быстро принялись разжигать огонь. Вскоре он запылал, от жара начал таять снег вокруг. Недвига смотрела на огонь, мысленно прощаясь с жизнью, не сомневаясь, что первой пытать будут ее, поскольку она всего лишь рабыня.
И действительно, двое мощных воинов подхватили ее за руки и поволокли к костру. Она даже не сопротивлялась, отдавшись на милость судьбы и случая – все равно никому ничего не докажешь.
– Итак, Недвига, говори, ты убила женщину? – вопросил шаман, глядя на нее вострыми глазами.
Недвига впервые увидела его глаза так близко: старческие, замутненные, – и поняла, что они будут смотреть на ее мучение без жалости и сострадания до тех пор, пока она не признается даже в том, чего не совершала.
Дюжий паренек в это время спокойно нагревал на огне клинок сабли. У печенегов все пытки были продуманы до мелочей. Они знали, как развязать жертве язык.
– Нет и нет! Я сказала правду. Еще я видела, как Тенгиза, тогда, в походе, разговаривала с какой-то старухой, и та передала ей эту дощечку.
– Врет она, все врет, – снова завизжала Тенгиза.
– Молчи! – прикрикнул на нее шаман, даже не обернувшись. – И твой черед скоро придет.
Один из воинов стянул с Недвиги покрывало и разорвал рубаху до пояса. Женщина поежилась под недобрыми взглядами степняков, хотела прикрыться руками, но не успела. У лица промелькнула раскаленная сабля и приложилась плашмя к груди. Недвига закричала.
– Стойте, стойте! – Рута подбежала к костру.
– Молчи, дура! – зашипела на нее Тенгиза.
– Нет. Я не буду молчать. Долго ты меня пугала, но теперь невинный человек страдает, и я все скажу. Пасть и волчью лапу я давно случайно видела у Тенгизы, а сейчас она меня послала порыться у Недвиги в вещах. Я сначала даже удивилась, почему нашла их у Недвиги, и вот только теперь догадалась. Тенгиза их подбросила!
Последние слова Руты потонули в глубинах памяти, и Недвига повисла на руках воинов, крепко держащих ее потерявшую сознание от болевого шока. Это было ее спасением.
Сколько она пробыла без чувств, трудно сказать, очнулась от душераздирающего крика, ворвавшегося в сознание.
Недвига открыла глаза. Она все еще находилась в руках воинов, а у костра извивалась в мучениях раздетая Тенгиза. Спина, грудь и живот ее краснели страшными ожогами. Тенгиза кричала и ругалась одновременно:
– Рабыни-твари, сговорились. Они обе ненавидят меня. Звери, ничего не знаю, ничего не скажу. Заговор это против меня…
