Я смотрела на Ивара и представляла себе, как он сражался на арене в Шаккаране. Сколько боев за те два года, что он провел в рабстве у Измаила. Джорн представить не мог, сколько надо было умения, выдержки и силы его брату, чтобы выжить и стать лучшим среди гладиаторов Шаккарана.
Ивар больше не играл с Джорном. Он наступал. Меч вычерчивал в воздухе замысловатые фигуры, иногда настолько быстрые, что я не успевала разглядеть его движение, ставшее смазанным. В глазах у Джона наконец-то промелькнул страх. Кажется, он действительно наконец-то понял, что скоро умрет. Оставались жалкие секунды, может даже целая минута.
Когда Джорн упал на землю, по рядам дружинников пробежал тихий вздох возглас. Нечто не понятное. Сесь восхищения и страха. Ивар замер возвышаясь над братом. Острие меча зависло над горлом поверженного противника. Одним движением ноги, Ивар отшвырнул меч брата в сторону. Я задержала дыхание, ожидая, что он сейчас отделит голову предателя от тела, но Ивар медлил и только смотрел на Джорна, распластавшегося на земле и глядящего на него спокойным взглядом. В последний момент он нашел в себе силы не выказать страх.
— Почему? — спросил Ивар, — Скажи, чего тебе не хватало? Я любил тебя как своего собственного брата.
Джорн улыбнулся. Зло, хищно.
— Не все могут быть вторыми, — ответил он.
Ивар тяжело вздохнул и опустил меч.
— Я не буду тебя убивать. Живи с этим сам, а сейчас вставай и убирайся с моей земли.
Он отвернулся от удивленного брата и посмотрел на меня. Мы одновременно шагнули навстречу друг другу и когда нам оставался только шаг разделявший нас, я скорее почувствовала, чем увидела то, что происходило за спиной моего мужчины.
— Ивар, — я рванула вперед и схватив его за плечи повалила на землю. Спину пронзило острой болью. Ивар удивленно встал на колени, приподнял меня. За нашей спиной кто-то кричал, а я смотрела на Ивара и не могла оторвать взгляда. Зеленые глаза сменили выражение с удивленного на испуганное. Я впервые видела в его глазах такой явный страх, когда он вынимал из моей спины нож. Я бы рассмеялась, если бы могла. Нож принадлежал мне. Тот самый, подарок отца, украшенный змеей с глазами Ивара. Зелеными, как молодая трава.
— Прости! — сказала я.
Ивар опустил меня на землю и сшиб с ног поднимающегося Джорна. Тот смеялся, даже тогда, когда Ивар начал душить его. Я услышала только придавленный булькающий звук, когда смех затих. Я не видела того, как Ивар все же убил брата.
