И он остался.
Позже, когда я лежала расслабленная в кольце его рук, я думала о том, что теперь вряд ли смогу сделать то, что собиралась. Я поняла, что пропала, он поглотил меня всю без остатка и мне это нравилось. Чувствуя его дыхание на своей шее, я стала осторожно выбираться из его рук, стараясь не разбудить его. Он уснул так быстро, и я поняла, что этой ночью он еще не спал. Но когда я попыталась встать, его руки мгновенно напряглись. Он прижал меня к своему телу, не давая даже пошевелится, и при этом крепко спал. Я улыбнулась и еще долго лежала, пока его дыхание не стало равномерным, а тело расслабленным. Тогда я села на постели и нерешительно прикоснулась к его волосам. Они на ощупь оказались жесткими, но мне понравилось это ощущение. Во сне он казался не таким суровым и черты его лица разгладившись, были мягче и привлекательнее.
— Ивар, — прошептала я.
Оглядевшись, увидела над изголовьем на стене прекрасную коллекцию кинжалов и не смогла сдержаться, чтобы не потрогать столь любимое мной холодное оружие.
Ивар не спал. Как только она села в постели, он сразу же проснулся, но изо всех сил старался сделать вид, что спит. На самом деле его мозг лихорадочно работал. Внезапно он подумал о том, не может ли Бренна быть на самом деле Охотницей, нанятой для его убийства. Когда Джорн намекнул ему на такую возможность, он не хотел в это верить, но слишком уж она хороша была на поле брани, слишком идеально владела оружием.
Когда он почувствовал, что она потянулась к оружию на стене, его тело рефлекторно напряглось. Он нехотя признался себе, что ожидает удара в спину.
Услышав звук вынимаемой из ножен стали, он приготовился защищаться, хотя даже не мог себе представить, что поднимет на нее руку после того, что между ними было. Но ничего подобного не последовало. Бренна повертела кинжал в руках, а после, вложив его обратно в ножны, вернула на место и легла рядом с ним, устроившись щекой на его плече. Ивар облегченно вздохнул и, обхватив девушку рукой, притянул к себе. Зарывшись лицом в ее густые светлые волосы, он ликующе подумал:
— Это не она.
Возможно, я сошла с ума, возможно, я совершала сейчас самую большую ошибку в своей жизни, но только теперь я поняла, что это значит быть не просто женщиной, а быть счастливой женщиной. Многие заметили перемену в наших отношениях. Вероятно, искреннее всех за нас радовался Джорн. Он первый понял, что между нами что-то произошло, в первый же вечер, когда за ужином Ивар продолжал смотреть на меня голодными счастливыми глазами. Джорн кивнул мне, а после, улучшив момент, подошел и сказал:
