Тихо стало в Мамонтовке. Только в тетрадке для рисования дачника-огородника Коли Дмитриева беззвучно двигались, палили по врагу, смело бросались вброд через глубокие реки быстроходные танки и самоходные пушки с красными звездами.
Коля вспомнил, что папа еще не выполнил одного своего обещания.
Дело в том, что Коле давно очень хотелось подсмотреть самый первый луч, который посылает на землю солнце, когда оно встает утром. Так получалось, что солнце всегда вставало раньше Коли. Уж он пробовал нарочно не спать, привязывал себя за большой палец ноги к пруту кровати, чтобы проснуться, как только станет переворачиваться с боку на бок. Ничего не выходило. Как ни рано вскакивал Коля, солнце опережало его, выбравшись из-за горизонта, прежде чем Коля успевал вылезти из-под одеяла.
И вот папа обещал, что как-нибудь разбудит его рано утром и Коля увидит самый первый луч солнца.
Назначили наконец точно этот день.
Накануне все легли спать пораньше. Но около полуночи, когда Коля крепко спал, Федор Николаевич разбудил Наталью Николаевну, услышав, как в невыключенном громкоговорителе прозвучало:
– Внимание!.. Через полчаса будет передано по радио важное сообщение.
Спать уже, конечно, не хотелось. Решили не будить детей и послушать, что скажет радио.
Прошло около получаса, и снова зашуршало в репродукторе, и опять тот же голос возвестил:
– Через полчаса по радио будет передано важное сообщение.
Медленно тянулись ночные минуты. Зато сердца у всех частили, спеша…
Но вот опять ожил репродуктор, и понеслось из Москвы сквозь теплый сумрак июльской ночи над бодрствующими зенитными батареями, над спящими дачными поселками – над всей землей нашей, сгоняя дрему, будя и радуя, торжественное сообщение о том, что наша армия отбила у врага Орел и Белгород. А дальше… Дальше сообщалось, что столица нашей родины Москва будет в эту ночь салютовать доблестным войскам, освободившим Орел и Белгород.
Разбудили Колю и Катюшку. Катюшка хлопала глазами и пыталась сначала снова уткнуться головой в подушку. Коля же выпрыгнул из кровати, как игрушечный пружинный чертик из табакерки:
– Что, уже восход?
Все вышли на крылечко. Коля накинул папино пальто, но ночная свежесть проникала под рубашку, холодила теплое, еще не стряхнувшее с себя окончательно сон тело.
Было темно. Но везде слышались голоса. Чувствовалось, что никто не спит. Хлопали во мраке двери, калитки, ставни. Перекликались люди.
– Куда ты смотришь? – услышал Коля голос отца.
