– Не было атаки, – упрямо твердил Бондарин.
– Была. Берите трубку на «Орел»!
Бондарин спросил. Кладя трубку, сообщил – не без почтения:
– Ваша правда. Подразделения капитана Дашуна ворвались в населенный пункт и ликвидировали немецкий гарнизон.
– Умею я читать партитуру, Бондарин?
– Опыт.
– Здравствуй, стаканчик, прощай, винцо! Спорить мне с тобой некогда: сейчас немцы на меня всю злость обрушат. Надо пойти к ребятам. Пойдем, Бондарин?
– Я к себе, в медсанбат.
Они вышли из землянки.
Подполковник угадал. Гул орудий, заметно приближался к позициям полка. Правильный, огромный, с едва уловимыми пролетами тишины, он сжимал сердце и наполнял чернотою жилы. Подбежал Никифоров, комиссар полка:
– Товарищ подполковник, противник сосредоточил против нашего полка все свои огневые средства!
– При известных условиях есть возможность их уничтожить, – ответил Хованский.
Он вплотную приблизился к Марку.
– Каково здоровье, лейтенант, как, сможете?
– Сможется, товарищ подполковник, – отозвался Марк. – Прошу дать место в бою.
– Назначаю командиром третьей батареи, лейтенант! Вместо убитого Матвеева. О твоем отце слышал. Нешаткий был мужчина, окончательный! Поживем изрядно и мы. Ухожу и приветствую. На всякий случай передаю тебе тайну музыки: основой действия боя должно быть стремление атаковать во что бы то ни стало. И атаковать… как? Со-о-окрушительно-о!
5
Хованский ушел давно. Марк ждал, когда же появится обещанный командир, который его поведет и представит третьей батарее.
Рощица содрогалась от разрывов. Выглянуло солнце. Запахло прелыми березовыми листьями, грибами, мокрой: землей, навозом. Где-то, у коновязи, после каждого разрыва почесывалась лошадь, – тонко звякало железо, точно соединялись вязальные, иглы. Вдоль рощи летело несколько ворон.
Врач, сидевший на поваленной березе и прочищавший веточкой мундштук, разглядывая на нем отверстие, сказал:
– Видали, вороны? Бой – боем, Бородино – Бородином, а жизнь все-таки говорит: пускаю вас до своей милости. То есть пусть двигаются по реке льдины, сбиваются, образуют заторы, но под льдинами идет, как всегда, существование живых особей. Плывут рыбы, ворочаются рачки.
– А человек на опасной льдине все же наверху.
Медсанбат врача Бондарина с юга подъезжал к Можайску. Принесли увечного: в работах по рытью укреплений плотнику бревном перебило ногу. Одна из девушек, работавших подле, наскоро перевязала плотника. Бондарин, увидав перевязку, изумился мастерству, Он приказал привести к нему девушку. Это оказалась Анастасия Фирсова, жительница Ногинска, комсомолка, бывшая еще недавно ткачихой. «Медобразования не получала. Перевязку, сделала согласно санминимума». Бондарин сказал: «Дар у вас, гражданка», – и пригласил ее к себе в медсанбат дружинницей. Девушка согласилась, но поставила условие – взять и подругу: Тоню Владычеву.
