1
В мире Вернона жили трое: Няня, Бог и мистер Грин.
Конечно, были еще помощницы Няни. Сейчас это была Винни, а до нее Джейн, Энни, Сара и Глэдис. Этих Вернон еще мог вспомнить, но в действительности их было гораздо больше. Нянины помощницы не задерживались надолго из-за ее неуживчивого характера Так что вряд ли можно было сказать, что они принадлежат его миру.
Было еще двойное божество Мама-Папа, о котором надо было молиться и которое было как-то связано с тем, что надо спускаться к десерту. Красивые, восхитительные тени — особенно Мама, — но опять же не из его, Вернона, мира.
Мир Вернона был реален. Взять хотя бы половик в детской. Он был в зеленую и белую полоску, жесткий, когда стоишь на нем на коленях, а в уголке — дырка, которую Вернон тайком расширял, энергично работая пальцем. На стенах в детской были обои, на которых розовато-лиловые ирисы, убегая кверху, переплетались то в ромбики, то — если очень долго смотреть — в крестики. Это было очень интересно, почти волшебно.
Была лошадка-качалка у стены, но Вернон редко катался на ней. Еще был плетеный паровозик с плетеными платформами — с ними он играл часто. Был низкий шкафчик, набитый более-менее целыми игрушками. Там, на верхней полке, лежало то, с чем можно было играть только в дождливый день или если Няня вдруг оказывалась в непривычно хорошем настроении: коробочка с красками, кисточки из настоящего верблюжьего волоса и куча цветных картинок для вырезания. То, что Няня называла «непереносимой дрязготней». То, что было лучше всего на свете.
Но фигурой, которая царила надо всем этим, была сама Няня. Главная в Троице Вернона, необъятная, накрахмаленная и хрустящая. Всеведущая и всемогущая. Лучше нее никого не было и быть не могло. Она обо всем знала лучше, чем маленькие мальчики, она сама так говорила Всю жизнь она их воспитывала (и девочек тоже, но слушать про них было неинтересно), и за то, что они выросли, они были теперь в неоплатном долгу перед ней. Вернон ей верил. Он не сомневался, что тоже вырастет и будет в неоплатном долгу, хотя иногда это казалось невероятным. Было в Няне что-то, что внушало благоговейный трепет, но в то же время беспредельно успокаивало.
