— На Нуси-Бе я слышала, что Раинилаиаривуни — такой человек, — Паула убеждающе подняла руки, — который любит сталкивать лбами колониальные державы, чтобы укрепить свои собственные позиции. Такой человек наверняка хорошо понимает, что кайзер может использовать загадочные намеки. И только тогда есть смысл в том, что мы путешествуем с тайной миссией, не так ли? Нам еще нужно поставить печать. У меня есть немного сургуча.
Паула ждала, что они спросят ее, почему она изменила свое мнение, но никто ничего не сказал. Она вышла из палатки Вильнева и чуть не столкнулась с Нориа, которая стояла прямо у входа. Паула испугалась; она боялась, что Нориа могла подслушать их разговор, и быстро попыталась сообразить, как ей действовать дальше.
— Еда готова.
Нориа с непроницаемым лицом указала на кастрюлю, стоящую на огне.
— Я скажу остальным, — ответила Паула и вернулась в палатку. — Я думаю, Нориа что-то слышала.
— Тогда у нее уши должны быть, как у рыси, — сказал Вильнев, — и, кроме того, мы каждого сможем уверить в том, что ее неидеальное знание немецкого языка привело к неправильным предположениям.
Они сели у костра и отведали куриный суп с имбирем и рис. Никто не разговаривал, все были заняты своими мыслями.
С каждой ложкой супа Паула все больше ощущала тяжесть в животе, которую она так часто в своей жизни игнорировала, а потом была вынуждена горько за это расплачиваться. Хотя им удалось составить убедительную грамоту, ей было понятно, что из этой чудовищной лжи ничего хорошего не выйдет. То, что они делали, было неправильно. Не только из-за последствий, с которыми им всем придется считаться, если выяснится, что они солгали, но и в большей степени из-за того, что ей не хотелось начинать новую жизнь с обмана. Она должна была убедить мужчин найти честный путь во дворец королевы, даже если бы это заняло намного больше времени. Все же еще было не поздно.
После ужина они снова встретились в палатке Вильнева.
— Где сургуч? Я вырезал отличную печать — имперский орел с плюмажем. — Ласло воодушевленно размахивал круглым куском дерева.
— Мы не можем этого сделать. — Когда никто не отреагировал, Паула сказала еще раз, теперь уже громче: — Так не пойдет, мы не можем так поступить!
— Она права. — Мортен пришел ей на помощь. — Я не понимал, какие размеры принимает наша ложь, а сейчас я постоянно думаю о том, что сказано в Библии: «Если властитель слышит ложь, все его слуги становятся негодяями».
