— Тогда завтра вечером следует устроить праздник! — предложил Ласло.
— На Мадагаскаре начало нового года — это всегда большой праздник, он называется Алахамади, — снова вмешалась Нориа.
— Нужно уважать обычаи страны, принимающей гостей. — Ласло улыбнулся Нориа.
— Только если они не слишком языческие, — прошепелявил Мортен.
— Как по мне, было бы лучше, если бы мы продолжили путь. — вздохнул Вильнев.
Нориа встала и подбросила несколько поленьев в костер, который снова начал дымить.
— Завтра мы доберемся до Амбохиманги.
«И почему, — раздраженно думала Паула, — голос Нориа звучит все более угрюмо, как у Кассандры, возвестившей миру о грозящем несчастье?»
— Тогда у нас будет два повода для празднования, — констатировал Ласло.
— Об этом мы узнаем после разговора с королевой Ранавалуной, а затем мне придется двигаться дальше, моя община ждет меня.
Мортен шепелявил еще сильнее, чем прежде, и Паула невольно представила себе, как он в таком состоянии читает проповедь. Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
Его опьянение напомнило ей о том, где она встретила его в первый раз, и ей пришлось еще больше сдерживать смех.
Это было у мадам Риве в «Веселом фламинго». Вскоре после праздника стирки в честь усопшего к ней в дверь постучал маленький мальчик и передал запечатанное письмо.
Дорогая мадам Келлерманн!
Вести о Вашем мыле дошли и до нас, мы были бы рады, если бы смогли стать Вашими постоянными клиентами. Джим, предъявитель этих строк, покажет Вам дорогу к «Веселому фламинго».
С глубоким уважением,
преданная Вам мадам Риве
Заинтригованная, пребывая в полной уверенности, что речь идет об отеле, Паула последовала за мальчиком по грязной дороге.
После того как они спустя полчаса прошли мимо обветшалой хижины, они вдруг оказались перед каменным домом с белой, покрытой лаком деревянной террасой вокруг него и двумя большими колоннами, которые охраняли огромный вход — красную резную дверь.
Ее уже ждали, дверь открылась, как по волшебству, и Паула предстала перед мадам Риве.
Нос Паулы сразу понял, где она находится, хотя до этого она ни разу не была в борделе. Сначала она почуяла слишком сладкий аромат болгарского розового масла и жасмина, но даже они не смогли полностью перебить другие запахи. Непроветренные спальни, пот, страх и жирные волосы. Если бы не ее обоняние, она очень удивилась бы тому, что в глуши можно найти подобное заведение. Стены до уровня бедер были обиты резными дубовыми панелями, а сверху обтянуты полосатой шелковой тканью. Также там находились тяжелые, обитые темно-зеленым бархатом кресла и английские клубные черные кожаные кресла. На темном деревянном полу лежали толстые красные ковры с восточным цветочным орнаментом, а посреди комнаты косо висела огромная хрустальная люстра со свечами. На стенах виднелись большие, написанные масляными красками картины: натюрморты и изображения цветов в огромных золотых рамах в стиле барокко.
