И вот с таким опытом бесстрастного европейского правосудия Яков Петерс сделал попытку подойти к делу о покушении на Ленина. 31 августа он провел первый допрос подозреваемой Каплан, протокол которого она согласилась подписать. До этого женщина сидела, сцепив зубы, глядя в пол. Петерс был первым, кому она стала отвечать. А сам он с первого же допроса понял, насколько непрофессионально начато это расследование, сколько в нем уже неувязок, как противоречивы показания свидетелей, как слаба доказательная база! Наконец, насколько «закрыта» сама личность Фанни Каплан, к которой он только-только начал подбирать ключ…
Но уже 1 сентября Свердлов требует публикации в «Известиях», а 2-го собирает заседание Президиума ВЦИК, на котором требует от Петерса отчитаться. Петерс докладывает, что следствие ведется, появляются новые данные, готовится следственный эксперимент, будет проведена дактилоскопическая экспертиза… Свердлов согласился – следствие нужно продолжать, но с самой Каплан всё решить сегодня. Петерс снова заговорил о сложностях в ходе следствия. Вот фрагмент стенограммы дальнейшего хода этого заседания.
Свердлов. Я бы все же попросил товарища Петерса не отвлекать наше внимание на малосущественные подробности… В «деле» есть признание подозреваемой? Есть. Вношу предложение, товарищи, гражданку Каплан за совершенное ею преступление расстрелять.
Петерс. Я категорически против такой поспешности. Признание не может служить доказательством вины.
Свердлов. Я вынужден напомнить товарищу Петерсу о политической целесообразности такого решения.
Петерс. Следствие должно работать, собирать улики…
Свердлов. Ты как будто меня не слышишь…
Петерс. Я прекрасно слышу. Но я считаю, что именно с «дела Каплан» Чрезвычайная Комиссия имеет шанс твердо заявить о недопустимости подмены закона какой бы то ни было целесообразностью.
После этого заседания начинается краткое противостояние спецслужб и партии, беспрецедентное в нашей истории.
2 сентября, вечером, комендант Кремля Мальков приезжает на Лубянку, чтобы по решению ВЦИК забрать Фанни Каплан. Петерс подозреваемую не выдает. Мальков приезжает еще раз. Результат тот же. В ночь со 2 на 3 сентября Каплан все еще находится в здании ВЧК. В письме к своему другу Луизе Брайант Петерс так описывает свое состояние в ту напряженную ночь:
«У меня была такая минута, когда я до смешного не знал, что мне делать: самому застрелить эту женщину, которую я ненавидел не меньше чем мои товарищи, или отстреливаться от моих товарищей, если они станут забирать ее силой, или застрелиться самому».
