А на востоке имеется Кангранская держава, и это отдельная песня. В глазах романдцев они те самые еретики, от которых Бога тошнит. Не знаю, как Бога, а я и посейчас опомниться не могу от того, что они сделали из старого доброго христианства...
Замечталась я что-то, а дом - вот он, чуть мимо не проскочила. Беру молоток и осторожно ударяю - дважды два.
За дверью тишина. Как ни вслушиваюсь, не могу различить шагов. И неожиданно тихий голос изнутри:
- Кто здесь?
- Впустите, - отвечаю я так же тихо. - Я Ирма диа Алиманд.
Лязг засова. На пороге встает высокий человек лет сорока, с пепельными волосами, зачесанными назад. На лице его читается непомерное удивление.
- Вот это новости! Сама Ирма диа Алиманд пожаловала в мой скромный дом! Кстати, откуда он вам ведом, эна Ирма?
- Герхард Диаль-ри? - спрашиваю я, и хозяин дома изящно кланяется в ответ. - Меня направил сюда некий юноша, желавший спасти меня от слуг Эренгара Ле Жеанно, - вспоминаю о своей роли уличной пророчицы и с чувством добавляю: - Да гореть ему в аду, пока не кончится вечность!
Уголки рта Диаль-ри ползут вниз.
- Великий Экзорцист уже в Монлозане? Скверная новость! Что ж, заходите, эна Ирма, будьте моей гостьей...
Я чинно сижу в кресле с высоченной спинкой и потягиваю из бокала великолепный глинтвейн. Диаль-ри поправляет фитиль в масляной лампе, пламя озаряет комнату неровным колеблющимся светом...
Уж не знаю, где там у него его алхимия. В подвале, может быть - я туда не спускалась, потому как незачем. Здесь, в комнате, только ряды толстенных фолиантов на полках, да большой пурпурно-лиловый кристалл на подставке. Когда я вошла в комнату, хозяин даже не потрудился прикрыть его чем-нибудь. Неужели он считает, что Ирма диа Алиманд совсем невежда и не способна узнать эту магическую ерундовину, с помощью которой возможно говорить с другими Сутями?
Еще один моталец...
- Откуда он вообще взялся на нашу голову, этот Эренгар Ле Жеанно? - произносит Диаль-ри, словно говоря с самим собой.
- Разве вы не знаете, эн Герхард? - удивляюсь я. - Этот отпрыск дьявола прежде был простым священником в маленьком городке в Порко. И какая-то истеричка ударила его ножом в спину, крича, что он обесчестил ее и является отцом ее ребенка. И вот, ночью, когда тело священника было положено во храме и монахи читали над ним молитвы, - увлекшись, я незаметно для себя перехожу на те интонации, от которых округляются глаза у моих уличных слушателей, - странный свет озарил храм, и явилась женщина красоты неземной, в черных одеждах, и черные крылья бились за ее плечами, а на челе горела звезда столь ослепительно, что устрашились монахи и пали ниц, не смея поднять глаз. Женщина же подошла ко гробу, простерла руку и прорекла: "Встань, Эренгар, любимый мой слуга, ибо не кончено то дело, ради которого пришел ты в сей грешный мир. Отныне вручаю я тебе силу мою, чтобы пронес ты высоко знамя истинной веры." И восстал убитый священник, повинуясь руке Крылатой, она же исчезла, как не была. И воскликнул один из монахов: "Господи, воля Твоя! Если то был ангел Твой, то зачем он так несходен обликом с теми светлыми, что доселе возвещали нам Слово Твое?" Эренгар же рассмеялся и сказал: "Если бы то был посланец Всеобщего Врага, как бы вошел он в святой Храм Господень?"...
