Писатель гневно взглянул на меня и неожиданно заплакал. Потом он начал нервно теребить ворот своей рубахи, говоря, что он самый несчастный на свете писатель, потому что ему всегда мешают работать.
А два других без тени смущения продолжали надувать свои шары.
— Рассмотри внимательно оба шара, — снова шепнула старушка. — Потом расскажешь, чем они отличаются.
Я смотрела, смотрела, но так ничего и не увидела: шары как шары. Пока сказочница не направила на них свой чудо-фонарик.
Надо же! В луче света я отчётливо заметила, что внутри первого шара живут какие-то люди, растут деревья и даже солнышко светит: всё, как в жизни. Вон мальчишки дерутся, и я, кажется, слышу их голоса и плач обиженного…
Вот это да! Я едва смогла оторвать свой взгляд от живого шара, чтобы хоть краешком глаза посмотреть на другой, внутри которого были только буквы, газетные обрывки, какие-то книги — и никакой жизни.
Вдруг свет погас, и мы погрузились в абсолютную тьму. «Может, сказочница выключила свой фонарик?» — подумала я и крепко сжала её руку.
В полной темноте прозвучал её вопрос:
— Ну что, заметила?
Я ответила, что только у первого Писателя шар был живой внутри.
— Правильно! — воскликнула мне в самое ухо старушка и включила фонарик. Она пристально посмотрела мне в глаза и произнесла:
— Этот Писатель — мой давнишний друг, он — Высекатель Искр, как и я. Когда он надувает свой шар, жизнь просто не может в нём не струиться, потому что Писатель выдыхает искры.
— А тот, другой, у которого в шаре только буквы?
— О, это очень умный человек — настоящий профессионал. Он долго учился своему ремеслу, прочёл много книг о том, как стать и быть писателем. Но он не умеет высекать искры, ему кажется, что жизнь можно просто выдумать, главное — сделать это по правилам.
— Интересно. А почему лопнул шар у третьего Писателя?
— Он — ненастоящий. Этому человеку просто очень хочется прослыть писателем, чтобы его имя печатали в газетах, чтобы о нём писали даже на заборах. Потому он пьёт водку и закусывает селёдкой, ожидая прихода вдохновения. Но он не в силах выдуть собственную планету.
— Чего-чего? Вы хотите сказать, что планета Трёх Писателей — не настоящая, а кем-то надутая?
— Эту планету создал мой приятель для своих друзей, чтобы им было где поиграть. Только выдутый — ещё не значит ненастоящий!
Старушка отвернула от меня свой фонарь, направив его на дорогу. И мы снова пошли по знакомой улице, быстро приближаясь к дому.
— Я всё же не понимаю, что это было? — попыталась я остановиться, потому что вовсе не хотела уходить.
