– Я хочу с тобой на Остров, – Альберта смотрела на него, дергая его за руку. – На фестиваль, помоги мне маму уговорить.
– Э, нет, – Анри покачал головой. – Во-первых, ты слишком мала, во-вторых, мама пока не отошла от новости, что завтра ты придешь в студию, в место, которое свяжет тебя со мной, соответственно, и с ней. Он опустился перед дочкой на колени и завязал бант на платье. Внешне Альберта была похожа на Бетт. Он часто любил называть ее про себя – уменьшенная копия матери. Альберта надула губки и недовольно затрясла руками.
– Мне надоела школа, я хочу путешествовать, и мамин Золотой Дворец меня не удержит. Как только мне исполнится восемнадцать, а это через, – она аккуратно загнула каждый палец, – девять лет, о, еще так долго! … Я уеду … К восемнадцати обязательно прославлюсь, чтобы было куда ехать.
– Ну и планы, у вас, девушка, – Анри обнял дочку. – Маму в известность поставила?
– Ей все равно, – с упреком ответила Альберта. – Она и не заметит, если я уеду. И ты! Проснусь утром, а тебя нет, уехал на гастроли. Ты даже не узнаешь об этом.
– Не смеши меня! – воскликнул Анри. – Думаю, ты находишься не в том положении, чтобы ожидать минуту славы до восемнадцати лет. Ты прославишься намного раньше, не прилагая усилий, как дочь своей матери.
– Это не то, ты не понимаешь!
Альберта почувствовала, как у нее сжалось сердце. Ее переполняли эмоции, которые хотелось выплеснуть. Час назад она выгнала преподавателя музыки, который учил, как нужно играть произведения великих классиков на конкурсе, чтобы удивить судей. Он не постеснялся при этом напомнить, что благодаря заслугам родителей ее ожидают престижные премии в области исполнительского искусства. Когда преподаватель ушел, Альберта села за установку и стучала по барабанам бесконечное число раз, придумывая всевозможные ритмы. Она хотела быстрее вырасти, чтобы уже сейчас можно было выплескивать энергию на публику, как это делал отец. Однажды ей удалось побывать на концерте Группы. Слушать два часа громкую музыку запретила Кларисса, но она успела увидеть, как отец работает на сцене и стала восхищаться им.
– Идем, Альби, – сказал Анри и протянул дочери руку, за которую Альберта легко ухватилась. В другой руке он держал мяч Эдди.
– Мама меня не понимает! А ты? – спросила она.
Анри не знал, как сказать, что никогда не сможет пойти против мнения Элизабетты. Иногда он мог позволить себе укорить ее за методы воспитания, а она, не раздумывая, упрекала его гастролями и тем, что он очень мало времени уделяет семье и у него нет прав спустя много лет предъявлять претензии. Анри понимал, насколько Элизабетта права в суждениях о нем, и корил себя. Жить по-другому он вряд ли сможет. Случалось, он просил Весту «придумать гастрольный тур» специально для Элизабетты, чтобы куда-то уехать. Он любил свободу, одиночество и независимость и не знал, на сколько его хватит терпеть поводок, который дергала и тащила вперед Элизабетта.
