Среди вегетарианцев процесс идёт иначе. Впрочем, с крупными хищниками ребята разбираются ещё жёстче, чем хищные братья по разуму, поскольку для них это не конкуренты, а смертельные враги. Насколько мне известно, основные хищники на Свире не сохранились даже в виде чучел.
Далее вытесняются все травоядные, питающиеся теми же плодами-корешками и прочая, что и носители разума. И чем шире кормовая база разумных вегетарианцев, тем меньше шансов уцелеть у несчастных животных. Так что пресс дикарей-вегетарианцев на свою родную планету обычно даже выше, чем хищников.
Ну а особо неразборчивые, вроде хомо сапиенсов на моей родной планете, вообще включают в рацион всё, что шевелится, и многое другое.
А когда присваивающее хозяйство аборигенов на планете заходит в тупик, поскольку всё, что можно скушать, уже присвоено, кто-то из хищников доходит умом до такой простой мысли — не нужно сразу есть пойманного детёныша, надо подождать, пока он вырастет. Так возникает скотоводство.
И вегетарианцы решают свои проблемы, только тут выходом становится земледелие. Ну, а всеядные эти два способа выжить совмещают.
И начинается краткая эпоха изобилия, когда численность населения стремительно растёт, и племена дикарей заполоняют всю планету. «Золотой век», который кончается очень быстро.
Но так или иначе, все без исключения виды разумных довольно скоро приходят к тому, что главный твой враг — это брат твой.
И на планете начинаются войны.
Перед глазами проносятся апокалиптические картины — сэнсэи в блестящих ромбических кольчугах с рогатыми шлемами, похожие на викингов, бородатые викинги, похожие на сэнсэев, закованный в латы средневековый рыцарь на обшитом листовым железом коне сшибается со свиром, и длинное зазубренное жало свирского копья погружается в грудь рыцаря… А сверху дождём сыплются отравленные стрелы древних ангелов… А вот и бутылка с зажигательной смесью летит, кувыркаясь, и я не могу уклониться… Удар по голове!
Я просыпаюсь под хохот аудитории.
— Послушай, Победивший Бурю, — на сей раз наставница рассержена всерьёз. — Я понимаю, что ты работаешь в своей службе, и знаю, что после работы учиться трудно. Но либо ты учишься…
— Никаких «либо», Юайя, — твёрдо возражаю я, и смех стихает. — Я буду учиться. Мне нельзя иначе. И прошу простить меня за дерзость.
— Ну что же, — вздыхает наставница. — Придётся простить тебя, о Великий Спящий… на занятиях.
«Но задание на дом сделать в полном объёме!»
