— А нас не найдут по следу, господин?
Я ухмыльнулся.
— Ты воображаешь себя важным государственным преступником? Кто будет снаряжать за нами погоню? Ловят тех, кто попал под руку, Длинношей. Кому не повезло, скажем так.
Подумав, Длинношей сбрасывает с плеча лямку, и корзина с ходу плюхается на землю.
— Да корзину-то забери, дурень! Мясо вывали только.
— Да, господин. Я не подумал.
— Ещё бы…
И снова мы шагаем и шагаем по тёмной, как сама ночь, саванне. Да, след заметный. Здесь, на краю лесов, трава исключительно густая, по пояс местами. И мы вдвоём с напарником прокладываем в ней целую тропу. Дальше, в паре-тройке дней пути трава станет короткой и жёсткой, и кущи деревьев реже и хилее. Богатые тут места, недаром наш Повелитель с Владыкой лесовиков давно сражаются за эти земли. Тут можно развести несметные стада панцирных хрунов…
Топают ноги, шуршит трава. Идти по саванне не в пример легче, чем пробираться по джунглям, это правда. И патрулей ночью нет. Если бы не прыгуны, ходить по саванне ночами было бы одно удовольствие…
За спиной вспыхивает трепещущий голубой свет, бледно озаряющий всё вокруг до горизонта. Вспышка длится один миг, но этого достаточно.
— Господин! Это ураган… — голос Длинношея сдавленный, скрипучий.
— Ну так и что? — я стараюсь казаться спокойным. — У тебя здесь выстроен дворец, и ты беспокоишься об его сохранности? Не паникуй, время есть. Нам надо найти бугор и вырыть укрытие. Идём!
Да, это я только изображаю спокойствие. Ураган — это вам не ночной вампуар, и даже не стая прыгунов. Перед ураганом все равны, и кто не спрятался, он не виноват…
Новая вспышка озаряет всё вокруг.
— Там бугор, господин! — Длинношей тычет рукой во тьму. — Я видел!
Ещё одна вспышка подтверждает правоту парня. Да, точно бугор, во всяком случае возвышение. Этого достаточно.
— Молодец, Длинношей! Идём скорее!
Ещё и ещё вспышки, пока беззвучные. Ураган ещё далеко…
Хватит врать, одёрнул я себя. Кому неизвестно, с какой скоростью движется ураган? Недолго, совсем недолго он будет баловать нас праздничной ночной иллюминацией…
Горизонт теперь сияет сполохами зарниц непрерывно, и всё вокруг освещено неверным трепещущим светом. Ветер стих совершенно, и невозможно поверить, что тут будет совсем скоро… Всё живое в саванне сейчас сжимается в комок либо ищет укрытие. Втягивают ноги и головы мясные хруны, землерои уходят в свои норы. Неглубоко, впрочем, и готовы высунуть из норы свой нос-хобот, когда нору зальёт… И даже прыгуны прячут свои длинные лапы под панцирь, складывая их на животе и подставляя небу бронированную спину… Эх, и почему у Разумных нет таких бронированных спин?
