— Мауна, а ну прекрати! — вмешивается мать, но поздно. Малыш развешивает губы и начинает громко реветь, как это делают ангельские детишки — то есть пронзительно визжать.
— Ма-а-ма-ааа! Она всё врёт, она так не думает, а всё говорит неправду! Я хороший!
— Так! — мать встаёт из-за стола. — Ты идёшь спать, раз хороший. А ты, Мауна, если не хочешь сидеть в той комнате одна, погуляй пока, в лес слетай, или к морю. Или к подружкам. У нас с Ромой дело.
— Да, мама, — девочка скромно опускает глаза.
— И не вздумайте ссориться мысленно, я всё вижу! Тебя это тоже касается, Ди.
— А чего она всё!..
— Я огорчена, Ди.
— Да, мама, — сопит малыш. — Я не буду с ней разговаривать. Даже мысленно.
— Я разве велела вам не разговаривать? Я сказала — не вздумайте ссориться. Вопросы?
— Да, мама, — говорит девочка, по-прежнему имеющая исключительно смиренный вид. — Прости меня, Ди, я пошутила.
— И ты прости меня, Мауна, — сейчас малыш способен умилить кого угодно. — Ты не такая уж дура…
— Всё, я сказала! — слегка повышает голос Юайя. — Ди, пошли спать!
Уладив наконец семейный конфликт, хозяйка возвращается к столу.
— Никогда больше не буду рожать подряд. Детям общение друг с другом в раннем возрасте противопоказано, Рома. Дети же учатся, общаясь. При общении со взрослыми они набираются ума, а при контактах со сверстниками обмениваются дуростью. Вкусное варенье?
Я улавливаю — хозяйка хочет, чтобы я похвалил её изделие. И мне это не составляет труда, потому как варенье действительно отличное.
— Ну вот, что значит телепатия, — смеётся Юайя, уловив мой ответ. — Даже комплимент толком не получишь. Ладно, Рома. Допивай чай и приступим.
Я торопливо допиваю чай, к счастью, уже почти остывший. Хозяйка щёлкает пальцами, и вынырнувший откуда-то «домовой» ловко утаскивает столик.
— Да, мыслеуправление, — перехватывает мою мимолётную мысль Юайя. — Садись вот сюда.
Мы располагаемся напротив друг друга, на расстоянии вытянутой руки.
— Значит, теоретическая подготовка тобой закончена. Как впечатления?
— Впечатления самые тяжёлые, — честно признаюсь я.
— Что делать. Пока что феномен всевидения — не наука, а чистое искусство. Так что приёмы мы находим ощупью, копим и передаём из рук в руки тем, в ком прорезался Дар.
Она берёт моё лицо в ладони.
— Смотри мне в глаза!
* * *
Цветные размытые пятна танцуют такой знакомый танец, и сквозь них едва проступает лицо…
Взрыв в голове! Я расширяюсь, подобно ударной волне, стремительно и неостановимо. Невидимый и неощутимый, я повисаю в центре гигантской чаши, окаймлённой линией горизонта…
