- Какая разница! - махнул рукой Крутицкий. - Действуйте. Занятия будет вести капитан-наставник Галкин у вас на «Кутузове».
Первое занятие капитан-наставник Галкин начал с заявления, что река - это ни в какой степени не море и что если у кого есть по этому поводу сомнения, тот вправе покинуть аудиторию. Его заверили, что сомнения не возникают. Капитан-наставник продолжил:
- В море вы можете своим плавсредством хоть балет танцевать. Па-деде, адажио и вальс цветов. Акватория позволяет. А что есть река? Река есть провод, и пароход должен бежать по нему, как электрон. Путь на реке один-единственный, и от того, насколько точно вы его придерживаетесь, зависит ваш успех, ваша безопасность, покой и благополучие вашей семьи.
Манера капитана Галкина вести урок понравилась. Шесть часов, три до обеда и три после, не утомляли. На четвертый день занятий капитан Галкин раздобыл речной буксир и устроил практику. Отрабатывая маневры и правила, дошли вверх по пустынной еще Неве почти до Петрокрепости и тут встретили Ладожский лед. Он двигался сплошной стеной, скрежеща, вспучиваясь, выкарабкиваясь на отлогие берега. Люди оттаскивали повыше черные лодки.
- Лед молодец, - сказал капитан-наставник Галкин. - Пошел очень вовремя. Пока он сойдет, отшлифуем полученные знания. Устрою вам зачет, а потом достойных допущу к экзамену.
Буксир повернул обратно. Вернувшись в Ленинград, застали там сырой туман, холод и северо-восточный ветер. Потом всей компанией пообедали на «Кутузове». Хоть время обеда давно прошло, у Ксении все было наготове.
- Гаврилыч опять гуляет? - спросил у нее Овцын.
- Мы через день, - сказала Ксения, и Овцын усомнился, потому что помнил, что вчера она тоже работала.
- Устаете? - спросил он.
- Не смертельно.
Утром Овцын, как обыкновенно, зашел в контору, и Крутицкий поздравил его со вскрытием Ладоги.
- Дней через пять выпущу вас, - сказал он. - Нечего зря место занимать. Правда, на Онежском озере еще лед, но это, бог даст, не надолго. Если что, в Вознесенье отстоитесь. Как ваши занятия?
- К финалу, - сказал Овцын. - Думаю, уже можем сдавать.
- А все сдадут? Ведь я надеюсь.
- Сдадут. Хитрого в этой науке ничего нет.
- Еще одно, - сказал Крутицкий, когда Овцын поднялся со стула и собрался прощаться. - Центральная кинохроника интересуется нашей экспедицией. Возьмете двух корреспондентов?
- Почему бы и нет? - сказал Овцын. - Посмотрим, каковы мы на экране. На весь рейс или до Архангельска?
