— Отстань, — отвернулась от нее Лиза. Но Богачева обняла ее за тонкую талию и звонко чмокнула подругу по несчастью в щеку.
— Образуется все. — Богачева плеснула ей еще водки. — Вот увидишь, само устроится. В конце концов, у самой Одноробовой снимаешься. Что за роль-то? Расскажи!
И тут Чикину прорвало, она залилась слезами. Всхлипывая, она пыталась что-то сказать, но губы тряслись, она захлебывалась в рыданиях и никак не могла собраться. Вихрович треснул ее по спине, Лиза закашлялась и выдавила из себя одно слово:
— Говно…
— Это оно, конечно, — резонно подвел итог молчун Мокеенко, и вся компашка покатилась со смеху.
Лиза тоже улыбнулась сквозь непросохшие слезы, глотнула еще водки и как-то успокоилась.
— Да какая, на фиг, роль! Вы что же думаете, Одноробова против Ревенко попрет? Да она уже две мои сцены пересняла с Войновской. А Петров, сволочь такая, иск подготовил, на следующей неделе в суд передает.
— Вот это да!.. — присвистнул Былицкий. — Слушай, так если ты теперь не снимаешься, сходи к мамане, скажи, что сама передумала, что извиняешься и все такое. Может, она и не станет ничего делать?
— Да уж конечно. Мамане сейчас только Лизкой и заниматься! — криво улыбнулся Вихрович. — А то у нее своего геморроя нет.
— Ой, Вихрович! Ну вечно ты про жопу! — так и прыснула Богачева.
Мельницкий, оказавшийся у стойки бара, немедленно повернулся к ним и ласково посмотрел на Вихровича. Тот зарделся:
— Ну вас, дураки. Я же серьезно…
— Стойте, — оборвал всеобщее веселье Мокеенко. — А ведь он прав. Пока она занимается поисками своего ненаглядного, ей действительно не до Лизки. Надо к Петрову как-то подъехать, пусть он помурыжит это дело. А там, глядишь, и всему конец.
— Точно, — легко согласилась Богачева, — расплата не за горами.
И все опять выпили.
Кроме Лизы. Она никак не могла уловить, о чем они говорят, что это за конец, и какая такая расплата, и при чем здесь какой-то ненаглядный. Она уже две недели не появлялась в агентстве, и поэтому цепь событий ускользала от нее.
— Ребята, выходит, она ничего не знает, — сообразил Былицкий.
Он закурил и придвинулся к Лизе.
— Слушай, мать, и делай выводы. У Ревенко муж исчез. Уже пятый день. И никто о нем ничего не знает. Мадам, как ты понимаешь, не в себе. Она сейчас ничем не занимается — ни контрактами, ни финансами, даже встречу с французами отменила. Все приостановлено. Понимаешь? Все заморожено. А про тебя она наверняка и думать забыла. Сечешь? Лови момент. Ты и правда дуй к Петрову и договаривайся с ним, на лапу ему дай, старикан возьмет, не побрезгует. Оттяни это дело.
