Тридцать три несчастья | страница 29



У Любки с гастролей завелась привычка каждый вечер выпивать бутылку красного вина. Так ей было легче засыпать. Только так она могла отключаться от мыслей о Кирилле. Целыми днями она его люто ненавидела и проклинала себя за глупую доверчивость. Зато по вечерам, во время ритуального распития, жизнь не казалась ей такой мрачной. Пропустив пару стаканов и с наслаждением затягиваясь сигаретой, она вспоминала его взгляд, нежно обращенный к ней, его слова, сказанные ей в постели, его смешные остроты, его гордость за нее перед друзьями. И она опять любила его, любила до смерти, каждой клеточкой своего тела ощущая его прикосновения. И она мстительно мечтала о том дне, когда он явится и упадет к ней в ноги, а она холодно отвергнет его. И она каждую ночь прокручивала в голове свою отповедь ему, а потом без снов проваливалась в объятия Морфея.

Она взяла Коляна на руки, прошла в кухню, откупорила бутылку и, прихватив ее вместе со стаканом, вернулась в детскую. Кое-как уложив ребенка в кроватку, она немного выпила и тихонько запела:

— Ты спи, а я спою тебе,
Как хорошо там на небе…

Колян улыбнулся, пробормотал: «Мама, се… се», что означало еще-еще, и блаженно потянулся.

— Как нас с тобою серый кот
В санках на небо увезет… —

широко зевая, продолжала Любанька.

Мальчик закрыл глазки, повернулся на бочок и наконец засопел. Любка сделала глоток, долгожданное тепло разлилось по телу, голова слегка закружилась. В предвкушении сладостных мечтаний она убавила свет в ночнике и подоткнула под Коляна одеяльце.

И вдруг, ну надо же такому случиться, в прихожей раздался звонок.

«Ах, мать твою, кто бы это? Нашли время!» Любка тихонько встала, на цыпочках вышла из детской и, аккуратно прикрыв за собой дверь, отправилась открывать.

На пороге стоял Кирилл.

Неприбранная, в засаленном халате, вмиг забывшая обо всех своих планах мести, Любка оторопело отступила на шаг назад. Кирилл вошел. Он захлопнул дверь и, схватив Любку в охапку, прижал ее к себе. Она сжалась в комок и очень простенько сказала:

— Поздновато что-то. Я тебя не ждала.

— Врешь… — Кирилл не отпускал ее и нежно целовал в висок.

— Ко мне нельзя. Колян дома. Уходи. — Любаня вырвалась и оттолкнула Кирилла.

Кирилл упал на детский стульчик, нелепо раскинув колени, улыбнулся и ответил:

— Никуда я отсюда не пойду.

Любка прижалась к стене, неуклюже спрятав руки за спину. Она смотрела на Кирилла своими огромными голубыми глазищами и не верила, что все это правда. Кирилл откровенно любовался ее растерянным видом, распахнутой грудью и бившейся на шее синей жилкой.