— Передам твою просьбу. Иди с богом.
Тильман скрылся так же бесшумно, как и появился.
Отец Клавдий еще немного постоял и, вздыхая, побрел к каюте старшего офицера. «Вот ведь немец, колонист из Бессарабии, — размышлял он о Тильмане, — а службу царю несет верно, не чета иным нашим, православным…».
Тесное таранное помещение, находившееся в носовой части жилой палубы, куда не только офицеры, но и кондуктора обычно не заглядывали, было заполнено матросами. Шло собрание корабельной большевистской организации. Оно началось сразу после отбоя. Председательствовал Лобадин. Рядом с ним сидел Оскар Минес, одетый в матросскую форму, в бескозырке с ленточкой учебно-артиллерийского отряда. Он только что тайно прибыл на крейсер с «Абрека», вместе с артельщиками, доставившими провизию. Обсуждалась полученная Гавриловым телеграмма о восстании в Свеаборге.
Все сознавали сложность положения: сигнала о восстании так рано никто не ждал; к выступлению не были готовы ни корабли отряда, ни рабочие Таллина. На собрании выявились две точки зрения. Одни матросы высказывались за немедленное выступление; другие, более осторожные, не советовали спешить, предлагали прежде запросить Свеаборг и Кронштадт, узнать, как там идут дела. Духота в помещении стала невыносимой. Оскар предложил:
— Сделаем перерыв. Тем временем соберется партийный комитет и решит, что делать. Его решение обсудим сообща.
С Оскаром согласились. Люди стали расходиться. Когда в помещении осталось несколько матросов, показался Мазуров. Его сопровождал караул. Узнав от Тильмана, что на крейсере появился посторонний, старший офицер приказал поручику Высоцкому обойти машинное и кочегарное отделения, а сам спустился в носовую часть корабля.
— Переписать всех! — приказал Мазуров караульному начальнику и направился в жилое помещение.
На одной из коек старший офицер увидел двух матросов. Один был маляр Козлов, второго Мазуров в лицо не знал.
— Кто такой?
— Кочегар номер сто двадцать два, — доложил неизвестный.
— Такого номера среди наших кочегаров нет, — усмехнулся Мазуров. — Караул, взять его!
Оскара схватили и тут же обыскали: нашли заряженный браунинг и запасную обойму с патронами.
Арестованного отвели в офицерскую ванную комнату, которая располагалась на корме за кают-компанией. У двери поставили сразу четырех часовых, в их числе Тильмана. Дверь в ванную оставили открытой, а охране приказали заколоть арестованного при малейшей попытке к побегу.
