— Куда ведете? — спросил кто-то у конвоиров.
Караул остановился в нерешительности.
— На берег, братцы, списывают, — громко сказал Исадский. — Под арест сажают, канальи!
Толпа зашумела, двинулась на караул. Находившиеся на палубе офицеры растерялись.
— Что тут происходит? — строго спросил подошедший Мазуров.
Ему никто не ответил.
— Разойдись! — крикнул старший офицер. — Дайте караулу дорогу!
Тем временем толпа увеличивалась. Ропот нарастал. Матросы стали оттеснять караульных от Исадского.
— Господа офицеры! — скомандовал встревоженный Мазуров.
Угрожая револьверами, офицеры довели арестованного до трапа и спустили на катер.
Долго еще волновались матросы. «Будь у нас оружие, черта с два дали бы свезти товарища», — говорили они.
О новом выступлении матросов командование учебного отряда доложило в морское министерство.
В пятницу в Ревель пожаловал морской министр, вице-адмирал Бирилев. В тот же день он назначил смотр учебно-артиллерийскому отряду. Приняв рапорт командира флагманского корабля, адмирал молодцевато обратился к команде:
— Азовцы! Ваше судно — георгиевское. В пятом году вы удостоились похвалы его императорского величества и лобзания руки ее величества императрицы Александры Федоровны.
Сделав паузу, министр продолжал:
— Ныне внутренний враг становится все нахальней и наглее. Нужны надежные силы, и я верю, что вы будете верными присяге и военному долгу. Да здравствуют батюшка царь и матушка Русь! Ур-ра-а!..
Матросы молчали. Лишь побледневшие офицеры ответили на приветствие.
Лобадин, стоявший в первой шеренге канониров, ясно видел, как лицо Бирилева побагровело, перекосилось от злости. Теряя самообладание, адмирал подбежал к строю. Он в упор посмотрел на артиллерийского квартирмейстера. Выдерживая взгляд холодных глаз министра, Лобадин думал: «А ребята — молодцы, встретили как надо!.. Ишь как бородой-то трясет, двуглавые орлы того и гляди с погон слетят!..»
— Кто тут стоит? Русские люди? — неистовствовал адмирал. — Да здравствует русский народ! Ур-а-а!..
Лобадин молчал. Молчали и матросы.
Вице-адмирал окончательно вышел из себя. Не попрощавшись с командой, он поспешил к парадному трапу и отбыл на берег.
Вечером, после совещания у губернатора, министр приказал вывести из Ревельской бухты все военные корабли.
На следующее утро учебно-артиллерийский отряд взял курс на Папон-вик — пустынную бухту в сорока милях к востоку от города. В Ревеле временно осталась только «Рига», проводившая стрельбы.
