«Полупиндосы» к ним даже не приблизились. Расставили своих гуркхов — непальских стрелков на дорогах к аэродрому, и получилось, что не мы его охраняем от них, а они нас охраняют от «муслов». Хотя те на «десантуру» тоже нападать не собираются, — здесь, в Слатине, никто ни в кого не стреляет. Некому друг в друга стрелять, — все сербы давно покинули это место.
Первое время они приходили из окрестных деревень на посты к русским солдатам, просили у них защиты. Плакали, говорили, что албанцы наведываются в их дома каждый вечер, приставляют к голове пистолет и требуют уходить на все четыре стороны. Но приказ был блокпостов не оставлять, и сербы больше к нам не приходят.
Игорь, да и другие ребята из экипажа 316 «броника» считают, что армейское начальство их вообще-то «кинуло». После того как они так лихо заняли приштинский аэродром, надо было, как требует военное искусство, развить успех, присылать сюда, в Слатину, самолеты с десантурой один за другим. Через несколько часов они имели бы собственную зону ответственности. Ни «пиндосы», ни кто другой не осмелились бы открыть по ним огонь.
— Побоялись бы наших ракет, — говорит солдат.
Десантникам кажется, что русские генералы испугались собственной смелости или кто- то их, как это было в середине девяностых в Чечне, за руки хватал. Политикам наша победа была ни к чему, считают они.
«Забытый» батальон
Экипаж 316-го «броника» думает, что Родина про них вообще забыла.
— Мы ничего не знаем, что о нас, о нашем 620-километровом марше думают и говорят в Москве, в Питере, в Пскове и Рязани, — говорят мне ребята. — Телевизоров и радиоприемников у нас нет, газеты и журналы из России не приходят, письма тем более. Депутаты Госдумы, которые сюда, в Слатину, приезжали — Бабурин сотоварищи — встречались только с генералом Заварзиным. Поговорить с «десантурой» у них времени не нашлось, а может, не захотели.
— Вот и по поводу наших наград разные слухи ходят, — рассказывают солдаты. — Вроде бы по решению генерала Заварзина, которому, вроде, светит еще и звезда Героя России, каждый получит только медаль министра обороны «За укрепление боевого содружества», а «приличные» ордена и медали — «Мужество» и «Отвага» — достанутся узкой группе приближенных к оперативному штабу.
— А «водил» почему обижают, — спрашивает меня Игорь, — двадцать часов за рулем и ни одной поломки, — это что, кот начхал?!
— Знаете, какую скорость на марше положено держать по боевому уставу?
