Или вот так:
- Господин пират, а какой цвет вам больше нравится: синий или розовый?
- Не разевай пасть! Греби! - ударил меня дубинкой серый гремлин с поясом, на железной бляхе которого был значок в виде перекрещенных отверток.
Со временем я и стал их так называть: Полосатый Шарф был молчалив и злился, когда другие разговаривали; Отвертка любил поесть и частенько забирал чужой зефир; Дырявый Плащ оказалась жадной до игрушек, на ее лапах бренчали оплавленные в кислоте браслеты и болтались ленточки; Талисман Коготь был подлизой и ябедничал на остальных гремлинов Швепсу.
И только Черные Перчатки не дрался, не отбирал сладости и вообще казался хорошим гремлином. Черные Перчатки напоминал мне Раг-Бага, только не такого большого и сильного. Именно он раздавал зефир, созывал гремлинов в трюм перед рассветом и следил за порядком на борту. Свои перчатки он не снимал никогда, в отличие от других пиратов, которые любили помахать шляпами, талисманами и шарфиками.
Гремлины, которые сидели на веслах, не разговаривали вообще. В их глазах было меньше жизни, чем в косящих буркалах Бип-Бопа. От постоянной гребли их спина и лапы стали мускулистыми. В отличие от серых гремлинов-пиратов, гремлины-гребцы были разной окраски: коричневой, бурой и даже красноватой. Глупый Бип-Боп остался моим последним собеседником, и когда никто не слышал, я рассказывал ему истории.
- Однажды мы с Ари-Ару забрели очень глубоко в нору, туда, где пол горячий и на нем можно зажариться, если долго стоять. Старший механик запрещал ходить глубоко, но мы не послушались и пошли.
- Ого ему, - согласился Бип-Боп.
- А чтобы не зажариться, мы сделали из старой шерсти тапочки. И вот мы зашли очень глубоко, даже шерсть на тапочках начала дымиться, а дышать стало тяжело.
- Оох ты, - кивнул Бип-Боп без выражения.
- В конце коридора Ари-Ару увидела коробку. Я попросил ее, чтобы мы возвращались скорей, потому что тут и сгореть недолго. А она хихикнула, назвала меня трусишкой и побежала к коробке.
- Ого себе, - хрюкнул Бип-Боп.
- В коробке Ари-Ару нашла плюшевую шестеренку и подарила мне. Сказала, что самки должны ухаживать за самцами. Правда, лапы она все-таки обожгла и с тех пор очень боится рассвета и огня.
- Молчать! Закрой пасть! - ударил меня по уху Отвертка, услышав разговор. А Бип-Бопа не тронул. Бип-Бопа бить боялись после того, как он вышвырнул в море палку Швепса. И вообще его будто не замечали.
