Я со вздохом поднялся.
— Извини, что побеспокоил.
Он наконец-то немного смутился. Правда, совсем немного.
— Зря обижаешься. Я действительно не могу тебе здесь помочь. И не ищи Хруста — ответ будет тот же. Ты вот что… Дорога на заимку к деду тебе не заказана. Он имеет право и возможность тебе помочь. Если ты его убедишь, конечно. Как звать-то, помнишь?
Я протянул ему руку.
— Спасибо тебе. Нет, правда, спасибо.
Он пожал мне руку, улыбнулся.
— Каких только диких сюжетов не выдумает старушка жизнь. И знаешь что… я всё-таки пожелаю тебе удачи в абсолютно безнадёжном деле.
* * *
— Эй, ребята, как проехать на кордон? Дымов Пётр Иваныч там проживает, или как?
Июльское солнце жарило сквозь ветровое стекло моей старенькой «шестёрки», и слабенький бриз с Селигера не мог облегчить жару. Малышня, по случаю жаркой погоды сидевшая по шею в воде, заинтересованно выбралась на берег и обступила машину со всех сторон.
— Дяденька, это вам надо туда ехать! Нет, туда! А там дальше! Нет, там дальше!
Всё-таки есть ещё люди в русских селеньях. Московские уличные пацаны с ходу запросили бы пять баксов. Или десять, за особо ценную информацию.
— Спасибо, ребята!
Я ехал к деду Иванычу с надеждой. Неужели не поймёт?
Машина въехала в лес, и жара сразу ослабела. Я с жадностью вдыхал запахи летнего леса, прогретого солнцем. Ветки то и дело хлестали по открытому окну, и сорванный берёзовый листок прилип к моим губам. Я поймал норовящий ускользнуть листок языком, разжевал и проглотил, стараясь унять волнение. Всё будет хорошо.
Наконец впереди появились крыши лесного кордона, утопающие в зелени. Я подъехал к воротам, немногим уступающим по размерам воротам того скита (гляди-ка, и петли бронзовые! Богато живёт дед). Забора было не видать, кругом буйно разрослись колючие кусты можжевельника, проросшие крапивой. Я пригляделся — кое-где сквозь зелень проглядывала колючая проволока «егоза». Круто живёт дед.
Ворота были закрыты. Ничего удивительного, у Петра Иваныча Дымова масса хлопот, и сидеть на кордоне ему особо некогда. Ладно, подожду.
Я уселся поудобнее, открыв водительскую дверцу, достал бутерброды с сыром и флягу с водой. Я вдруг отчётливо представил себе, как за столом в сказочном тереме, совсем уже недалеко отсюда, сидят ангелы, уплетая шаньги, запивая молоком из высоких стеклянных бокалов, безмолвно беседуя меж собой. Дед Иваныч щурится, пряча улыбку в густой бороде, и моя Ирочка смешливо фыркает, глядя поверх стакана.
