И тут его понесло. Вот гад. А еще отец. Я устроилась подрабатывать. Не так просто найти работу, чтобы не получить приключений на одно место. Снова помогла Светка. Мы с ней стали раздавать листовки с рекламками. Правда, ездить надо было очень далеко. Я очень хотела купить Машке Барби с крыльями и еще в больницу видеодвойку, чтобы смотреть кассеты. Но видеодвойку купили спонсоры. Барби Машка расхотела. Новых идей пока у нее не было. Денег, как обещала бабушка, за лечение не брали, лекарства мы не покупали. И потихоньку у меня накопилась приличная сумма. Не надо их, конечно, было показывать отцу. Гордость так расперла грудь, что не смогла удержаться. Ура! Ура!
Был рад. Он-то, конечно, рад. Девочка в пятнадцать лет идет работать. Я, безусловно, должна рассказать об этом своей дочери. Но не сейчас. Ирочка позвонила и сказала, что заведующая будет с нами разговаривать:
– Если хочешь, приезжай. Все анализы сделаны, и можно обсудить вопросы на будущее.
Когда я назвала удобное для себя время, выяснилось, что приезжать надо, когда удобно им, врачам. Но я в это время не могу, мне нужно пойти к Марине, она будущее провидит, и получше, чем эти, в белых халатах, скажет, чего ждать. Хотя, чего ждать, если у ребенка рак. Если и выживет, будет от их лечения инвалидом. Одни эти пункции чего стоят.
– Мама, – сказала Ира, – если не хочешь, не приезжай.
Так мне пришлось, бросив привычный уклад, ехать в Балашиху. Далеко, в электричке душно, в автобусе – давка. Но я терпела. Мой долг – поддержать семью во время страшных испытаний. Наставить их. Объяснить причины болезни.
Да, не забыть взять у Георгия деньги. Все-таки дополнительные 100 долларов должны остаться у меня. Сейчас я вынуждена тратить гораздо больше денег. Мне приходится покупать витамины, проходить обследование в платной поликлинике, есть больше овощей и фруктов. Рак в семье – это не просто так. Сейчас я поняла, что отдала всю жизнь детям и работе, а о себе не подумала. Им я четко поставила условие – будут требовать деньги за лечение, жалуйтесь, не молчите. Они много имеют. Бедных врачей я не видела. А за работу им платят зарплату. Я сама с ними поговорю по поводу общения с пожилыми людьми. Я имею право приехать когда хочу.
И когда звонила по телефону, какая-то девчонка невоспитанная ответила, что вся информация есть у родителей. Поговорите, мол, с ними. А они справок о болезни не дают. Понятное дело, не дают, они сами про рак ничего не знают. А про состояние говорит, что оно тяжелое, соответствует тяжести заболевания. Я должна поставить их на место! В больнице оказалось много, очень много народу. В коридорах не протолкнуться.
