Кланяюсь и жду ответа.
П. Гросулов».
— Ну как? Что скажешь? — с нетерпением спросил Громов...
— С первого взгляда в письме — всем сестрам по серьгам: я — энергичного нажима, ты — верх совершенства как командир, избавлен от всех ошибок. Николай-чудотворец! Но непонятно пишет!
— А мне кажется, очень понятно, — возразил Громов. — Самое главное, Степан, поддерживает, открыто поддерживает наши начинания.
— Пожалуй, ты прав. — подумав, согласился Бородин. — Но тогда что же тебя взволновало в этом письме?
— Отголоски старого. Понимаешь, нехорошо звучат слова, что ты — человек энергичного нажима с довольно прочными знаниями, но последнее слово должно быть за мной. Вроде бы и правильно — командир принимает решение. Но для чего эти оговорки, разве мы идем не в одной упряжке, разве мы тянем в разные стороны? —
— Лебедь, рак и щука...
— Вот-вот. Нет, мы не лебедь, рак и щука. Я так понимаю. Вот поэтому и показал тебе это письмо, чтобы ты знал мое отношение к тебе, Степан, вернее, к твоей работе и к тем людям, которые зовут к прекрасному, новому — ко всему доброму.
Бородин, скрестив на груди руки, задумался, потом тихо сказал:
— Серега, быть тебе крупным политработником, членом Военного совета округа, а может, и главного Военного совета...
— Ты все шутишь.
— Сейчас нет, не шучу... И знаешь, я рад, что Гросулов доверяет тебе. Это замечательно! Меня он пусть называет и антабкой и хоть «тузиком», я от этого не сверну в бурьян, не стану по пустякам разбрасывать силы. Мы будем молотить одну «грушу»...
— Кто это «мы»? — спросил Громов.
— Я и ты...
— Вдвоем? А коллектив — другую «грушу»?
— Быть тебе крупным политработником! — воскликнул Бородин. — Конечно же, мы — это вся часть.
VI
После многодневной жары с гор потянуло прохладой. Иссиня-черные тучи, клубившиеся на вершине центрального хребта, начали сползать вниз. Птицы, до этого притаившиеся в тени, поднимались в воздух. Зашептались иссушенные листья деревьев, сначала робко, потом все сильнее, и наконец, дружно зашелестели на влажном ветру.
Вздохнули и ракетчики, изнуренные не только жарой, но и напряженной учебой. До этого им казалось, что неимоверный зной, палящее солнце и душный лесной воздух изморят их раньше, чем они произведут боевые пуски. Сложная техника не пугала: в учебных классах, в парке и на полигоне они открыли ее тайны и уже управляли ею с уверенностью мастеров своего дела.
Малко спешил на полигон. Оператор рядовой Гросулов проходил кратковременную стажировку во взводе Узлова. За последние дни Виктор заметно подтянулся, даже получил благодарность от Шахова за хорошее знание техники. Это и радовало, и в то же время злило: Малко все еще переживал, что не удалось перетащить к себе Цыганка.
