— Нет, но думаю поговорить.
— А как Цыганок? Может, и с ним толковал?
— Было дело, зондировал...
— Ну и как?
Малко вздохнул:
— То ж Цыганок!.. Вначале аж весь засиял, потом сказал, что подумает, окончательный ответ даст в четверг.
— А-а, — захохотал Узлов, — а ты уверен, что накануне не будет дождя?
— А при чем тут дождь? — удивился Малко.
— При том, что у Цыганка, когда он шутит, все обещания падают на четверг. Понимаешь... после дождичка в четверг!
— Значит, разыграл? — улыбнулся Малко. — А сам-то ты. Дима, как смотришь?
— Ни к чему твоя затея. Михаил. — Подумав, позвал: — Ефрейтор Цыганок, ко мне!.. Костя! — Он сказал это так просто, так естественно, что Малко позавидовал узловской простоте. — Костя, что ты скажешь о рядовом Гросулове: получится из него хороший оператор?
— А как же! Работа идет, товарищ лейтенант, занимаемся, — ответил Цыганок, — в техническом классе, на макетах.
— Хорошо. Свободен... Слышал? — сказал Узлов, когда Цыганок удалился.
— Ничего не понимаю! — пожал плечами Малко.
— Держу пари, что твой оператор через месяц будет укладываться в норматив. — Узлов протянул руку.
II
«Весь прошедший день перед глазами. Была суббота. В солдатском кафе состязались в решении математических задач. Играл на баяне. Вышел на улицу.
— Виктор! — кто-то окликнул меня.
Оглянулся: подходил старший лейтенант Малко. Пока он подходил, я думал: «Почему же никто не напоминает о проступке? Неужели отец вмешался? Зря это он делает».
— Поиграли? — спросил старший лейтенант, кивая в сторону солдатского кафе. — Кому отдых, а кому работа. Узловцев по тревоге подняли, в ракетном парке вкалывают. Хочешь, пойдем со мной, женсовет будут обновлять. Морока с этими женщинами. Без Елены Васильевны ничего у них не получается. Придется самому возглавить...
— Женсовет? — удивился я.
— А что вы думаете! Приходится вникать во все дела. Оброс общественными поручениями, как старый корабль ракушками. Ничего, сдюжим. Пойдемте.
В душе шевельнулась жалость к старшему лейтенанту: он и член партийного бюро, и редактор стенгазеты «Колючка», и внештатный лектор. Правда, с лекциями он еще не выступал, но говорят, разрабатывает одну важную тему. Слышал как-то от Шахова: «Мишель наш нахватал общественных поручений, теперь к нему не подступишься. Чуть что, ответ: «Сами знаете, как я занят. В такой крутоверти не мудрено допустить и недогляд в службе».
И верно, нагрузили человека поручениями и еще выговаривают: не подступишься!
