Но — удивительное дело! — едва выстраивал взвод для практических занятий, сомнения тотчас пропадали. Может, оттого, что в парке тут же появлялся Игорь Шахов, как всегда, поправляя очки, словно эти в черной оправе очки были живыми, непокорными и требовалось постоянно управлять ими. Может, оттого, что весь взвод — от водителя-механика Павла Волошина до оператора-вычислителя Кости Цыганка — смотрел на него спокойно, ободряюще.
И то и другое успокаивало, и он, делая вид, что не понимает настроения подчиненных, покрикивал:
— Ефрейтор Цыганок, куда смотрите, куда? — Костя же смотрел только на прибор и был готов в любую секунду выкрикнуть необходимые расчеты. — Секунда в нашем деле сражение выигрывает!
— Волошин! Ай-яй-яй... уснул.
Волошин добродушно отвечал:
— Извините, товарищ лейтенант, разве уснешь нонче...
Цыганок всегда находился:
— У Пашки мокро под мышками, ему надо обсушиться.
Узлов, по-мальчишески оттопырив губы, прищурив один глаз, почесывал затылок, и все понимали: лейтенант не сердится, а так... для острастки шумит. И сам он понимал, что просто так, но все же от своей «методы» не отступал: строгость — прежде всего...
Шахов с утра находился во взводе Узлова. Проверяя знание техники, он довел Узлова до каления. «Ты что же, сухарь, так придираешься? — возмущался Узлов, наблюдая, как инженер сыплет вопросы солдатам и сержантам. — А еще говоришь — человек! А сам этого человека носом тычешь, как котенка. Что ты хочешь от Волошина? Он на Марс ракету не забросит. Этот парень пятнадцати лет школу кинул и только в прошлом году поверил, что бога нет и что отец Гавриил, который проживает в Закарпатье, шарлатан, изувер, обманывал его, Волошина». А сейчас он без запинки отвечал на вопросы Шахова. Краснощекий, со спокойным взглядом сероватых глаз. Волошин вел себя так, словно перед ним стоял не проверяющий, а Костя Цыганок, рассказывающий очередную байку, к которым Павел давно привык, хотя каждая цыганковская байка тант в себе какой-нибудь подвох.
У Шахова даже сомнение промелькнуло: «Волошин ли это отвечает?» Он бросил взгляд на Узлова. И Узлов понял, что Волошин не даст срезать себя ни на одном вопросе.
Волошин отвечал последним, и, видимо, Шахов устал. Он вдруг задумался, потом поправил очки, отошел под навес, сел за столик.
— Вода есть? — спросил Шахов, заговорщически подмигивая Цыганку.
Цыганок бросился в дальний угол, где стоял бачок с водой:
— Минеральная, товарищ старший лейтенант, будете?
