— Не мешай, помолчи...
— Тратишь силы впустую, просто жалко тебя, Игорь... Я не хочу алиби. Ты понимаешь, не хо-чу! Оно мне не нужно.
Шахов разогнулся, бросил на стол очки, сказал:
— Алиби? При чем тут алиби?
— Доказательства невиновности.
— Не совсем так. Алиби — доказательство отсутствия обвиняемого на месте преступления в момент его совершения, как факт невиновности. Но ты же был у ракетной установки...
— Был и командовал взводом. Значит, нет моего алиби. Вот поэтому и не ищи...
— Не мешай, Дима...
— Буду мешать... Ты инженер, а не медведь, не таскай пустые колоды: напрасный труд, ненужный!
Шахов открыл ящик, помахал билетами в кинотеатр:
— Видал? Ждет тебя Катюша Зайцева.
— И не подумаю... не до нее...
— Тогда я пойду.
— И ты не пойдешь.
— Почему?
— Тебя самый мощный подъемный кран не оторвет от стола.
— Плохо ты знаешь своего друга. Через полтора часа меня здесь не будет.
— Не верю.
— А для чего я их взял? Пойду, обязательно пойду. — Он вновь принялся за работу.
Узлов, помолчав немного, взял гитару, но тут же бросил ее на кровать.
— И зачем ты меня тянул на этот «маяк»? Знал же, могу сорваться, загреметь головой вниз. Так и получилось... Средненькому легче живется. Ходит он по земле, и его никто не знает. Споткнется — ну что ж, поднимут и фамилии не спросят, а если и спросят, тут же забудут. И опять середнячок идет по земле, как будто с ним ничего не случилось — дышит воздухом, получает зарплату, потихонечку выпивает, потихонечку скандалит...
— Что же ты предлагаешь? — насторожился Шахов.
— Поменьше делать героев, выдающихся личностей. Не бить в литавры, если человек не опаздывает на службу, не бить в барабаны, если солдат не грубит своему командиру... Чего, Игорь, я боялся, то и случилось. Савчук готовит по партийной линии выговор. Одного ведь мало для «маяка». А сам генерал Гросулов своим аршином померит...
— Не померит.
— Тебя испугается? Или думаешь своими бумажками меня прикрыть? Не делай ты этого, пожалей свою умную головушку, обрати свои силушки для настоящего дела. Меня не надо защищать. Не надо. Понимаешь, не надо! — Узлов взял гитару и с азартом запел:
Был врагами схвачен
Молодой матрос.
Был ему жестокий
Учинен допрос.
Выстоял, не дрогнул
Парень молодой.
Был черноволосый.
Стал к утру седой...
Шахов за эти дни перебрал в голове десятки вариантов возможных ошибок, не раз вместе с Виктором на действующих макетах проверял то, что обязан был сделать он там, на полигоне. Его пугала мысль: «В конце концов возможен и технический дефект. Это пострашнее, чем ошибка солдата». Но ничего подобного он не обнаружил.
