* * *
…Вот, скажем, профессор математики Н. выслушивает (раз примерно в трехтысячный) возмущенные нотации жены, страдающей от его привычки превращать любую беседу в научный диспут. Если сказать Н. «помой посуду», он рассказывает тебе о температуре воды, об адгезивных свойствах картофельного пюре, о составе мыла для посуды; одновременно его интересует, почему попросила его помыть посуду именно в этот момент, что послужило триггером, правильно ли он выстроил воображаемую ассоциативную цепочку, нет ли тут бессознательной издевки. В ответ на удрученные стоны жены Н. ласково говорит: «У меня в жизни, милая, две трагедии: я одновременно очень умный и очень любопытный. Я иногда думаю: как я на тебе женился-то, такой умный? Наверное, из любопытства».
* * *
…Вот, скажем, с возрастом начинаешь ценить комаров: станешь ты окончательно старым, сморщенным и противным, а они по-прежнему будут трепетать от вожделения, стоит тебе только войти в комнату.
* * *
…Вот, скажем, когда стало ясно, что топ-менеджер П. не просто хронический воркаголик, а работает буквально по шестнадцать часов семь дней в неделю, его семья произвела Вмешательство. Все по учебнику: заранее написали на бумажках, что хотят сказать; прочитали с бумажек, как они любят П. и волнуются за него; выступили старшие дети и рассказали, как им не хватает папы, который вечно сидит, уткнувшись в экран, и так далее. Ну понятно, П. сначала кричал, что ему надо идти работать; потом кричал, что его никто не понимает; потом демонстративно звонил по мобильному своему биржевому маклеру и кричал в телефон важные рабочие сообщения. Семья не сдавалась. Постепенно П. начал нервничать и размякать. И тут выступил специально приглашенный психотерапевт. Он сказал П., что все собрались здесь потому, что любят его и хотят ему помочь. И что если он признается себе в том, что он трудоголик, то это будет первым его и самым главным шагом к спасению от трудоголизма. И что чем скорее это произойдет, тем скорее П. сможет измениться и обрести свое новое «я». На этих словах П. зарыдал. Терапевт сказал, что это прекрасная реакция. А теперь, сказал терапевт, ему, П., нужно как следует собраться с силами. «Потому что, – добавил он, – для обретения вашего нового „я“ вам придется очень, очень, очень много работать!» Тут П. медленно повернул к терапевту заплаканное лицо и тихо спросил: «Что, правда?..»
* * *
…Вот, скажем, молодая женщина, с чуть слишком длинными ногтями, на чуть слишком высоких каблуках, снисходительно говорит младшему брату лет шестнадцати: «Ты, Матвей, сейчас думаешь: такой я толстый, некрасивый, зеленый… А через десять лет будешь думать: такой я сейчас толстый, некрасивый, усталый… А через тридцать лет будешь думать: такой я сейчас толстый, некрасивый, старый… Так что, Матвей, помни: сейчас – лучшие годы твоей жизни».
