* * *
…Вот, скажем, телепродюсер Д., находясь в состоянии благодатного подпития, решает словесно приласкать официантку и говорит ей: «Обидно вам, наверное, работать в пятницу вечером, когда все выпивают». «Ну что вы, – говорит девушка. – Я, наоборот, с удовольствием». Телепродюсер Д., который последний раз работал с удовольствием во сне – палачом у муравьиного царя – просит пояснений. «Понимаете, – говорит официантка, – в пятницу вечером, в половине седьмого, в центре Москвы на поверхность земли выходит Шеол. Я человек верующий, я потерплю. А вот вам, конечно, лучше забыться».
* * *
…Вот, скажем, гость столицы говорит вслед прошедшей мимо красавице: «Такой женщине муж должен пальцы ног облизывать и между этими пальцами ромашки совать!»
* * *
…Вот, скажем, две креативные девушки раскладывают на прилавке предновогоднего базара подарков плоды собственного творчества – непременные валяные брошечки, бисерные браслетики и пластиковые сережечки. Cтоит одной отвернуться, как другая незаметно пододвигает подносик со своим товаром чуть ближе к покупателям; двадцатью секундами позже ее подруга тайком проделывает то же самое со своим подносиком. После третьей манипуляции оба подносика грохаются в проход между столами.
* * *
…Вот, скажем, надпись на стене жилого дома в глухом спальном районе: «Граждане! Мы и так живем на краю цивилизации! Убирайте хотя бы собачье дерьмо с тротуара!», и приписка фломастером: «Катя! Я тебя люблю, но и твоего кобеля касается! Евгений».
* * *
…Вот, скажем, журналистка пытает художника К. на открытии его выставки: «Вот вы к нецензурной лексике как относитесь?» – «Равнодушно», – говорит художник. «Ну как же это – равнодушно?» – недовольно спрашивает журналистка. «Ну, равнодушно», – говорит художник нервно. «Ну как же можно равнодушно относиться к нецензурной лексике?!» – спрашивает уже порядком возбужденная журналистка. «Слушайте, ну что за хуйню вы спрашиваете?» – говорит художник тоскливо.
* * *
…Вот, скажем, буфетчица в театре, где проходит открытие поэтического фестиваля, собирая двадцать пирожков и десять чашек чая для репетирующих внизу поэтов, удивленно спрашивает саму себя: «Что ли поэты пирожки едят?..»
* * *
…Вот, скажем, жовиальный молодой человек замечает своему другу после выступления поэта Пащенко: «Да, Библию, видимо, все-таки стоит прочитать».
* * *
…Вот, скажем, серьезная студентка педагогического университета внимательно слушает лекцию критика Ильи Кукулина о современной поэзии. «Сейчас я прочту вам стихотворение, которое называется „Мед“», – начинает лекцию Кукулин. «Пока все хорошо, – тихо шепчет девушка себе под нос. – Пока все понятно».
