На этом месте поэт С. обводит слушателей суровым взглядом и строго говорит:
– Вот почему мы больше не празднуем Новый год в этой вашей холодной Москве.
* * *
…Вот, скажем, журналист К. раздраженно тычет пальцами в клавиатуру ноутбука.
– У меня залипла кнопка «контроль»! – рычит журналист К. – У меня залипла кнопка «контроль», и я ничего не могу с этим сделать! Я не понимаю, что с этим делать! Я не могу ничего делать, если у меня залипла кнопка «контроль»!..
– Она у тебя в пять лет залипла, – тихо говорит жена журналиста К.
– Что ты там шепчешь? – раздраженно спрашивает журналист К. – Я не слышу, что ты там шепчешь! Я не могу эффективно принимать решения, когда мне непонятно, что ты там шепчешь!
* * *
…Вот, скажем, неглубоких еще лет израильская старушка в девять утра бойко шлепает кроксами по берегу тель-авивского моря. На плече у старушки гигантская неоновая сумка, полосатые шорты подпоясаны блестящим ремнем, поверх белой майки развевается гавайская рубашка, широкополая ковбойская шляпа время от времени сползает на огромные солнцезащитные очки. Навстречу прогуливающейся по берегу старушке прогуливаются по берегу две российские туристки, проживающие, по видимости, в одной из прибрежных пятизвездочных гостиниц. На туристках узкие черные джинсы, тщательно уложенные волосы скромно прикрыты шелковыми платками а-ля «Тельма и Луиза». Острые шпильки каблуков иногда проваливаются в песчаные щели между ровными плитами, и поэтому неброско накрашенные лица дам постоянно сохраняют выражение некоторой отстраненной напряженности. Маленькие утренние клатчи дамы осторожно придерживают на уровне живота. Бодрая старушка с уважением пропускает дам, отдергивая в сторону остро заинтересовавшуюся ими бесформенную собачку на оранжевом поводке. Несколько секунд старушка и собачка смотрят вслед удаляющимся дамам, а потом старушка внезапно говорит собачке:
– Хорошая у нас жизнь, Мики.
* * *
…Вот, скажем, продюсер Каширская жалуется, что уронила на себя телефон «и рассыпала по себе все циферки».
* * *
…Вот, скажем, средних лет округлый восточный господин в очках и тугом костюме с искрой настойчиво тычет пальцем с тяжелым перстнем в прилавок цветочного магазина. «Доставка, да?! – громко говорит он оробевшей маленькой продавщице. – Открытка, да?! Красиво на открытке напиши. Синей ручкой красиво. Красиво напиши: „Кристина, уходи!!!“» На этих словах господин разворачивается и направляется к двери, но внезапно спохватывается: «Нет, черной, черной ручкой красиво напиши!»
