Никто не наделен правом видеть то, что я показываю. Скорее, это привилегия. И эту привилегию должно обуздывать осмотрительностью и осторожностью, меру которых способен определить только я.
Доктор Блэк показывал свое шоу на протяжении восьми лет, пока во время частного представления в Будапеште осенью 1901 года не случилась беда. Посреди этого представления одно из его созданий, Королева Змей, напала на кого-то из зрителей. Больше ничего не известно ни о выступлении, ни о жертве. Письменные отчеты местных властей сообщают лишь о том, что посетитель умер во время шоу под названием «Возрождение человечества», организованного американским хирургом и артистом доктором Спенсером Блэком. Должно быть, это происшествие сильно сказалось на Блэке, потому что больше он уже никогда не выступал. Он вернулся в свой филадельфийский дом, где начал расширять исследовательскую базу.
Расставшись в 1887 году со Спенсером и приняв на себя опеку над Сэмюэлом, Бернард Блэк продолжал жить в Нью-Йорке, где он познакомился и вступил в брак с Эммой Верстоун, богатой вдовой из хорошей семьи. Ее первый супруг, офицер, служивший на южной границе, погиб во время испано-американской войны. Бернард и Эмма поженились в 1899 году и вместе воспитывали Сэмюэла. Мальчик интересовался архитектурой и механикой и со временем стал одним из самых многообещающих студентов престижной школы архитектуры Уэйна и Миллера.
Пока «Возрождение человечества» путешествовало по Европе, Бернард часто получал письма от Спенсера. По большей части они были короткими, отрывочными, а порой ужасно туманными и путаными. Поскольку Спенсер постоянно переезжал из одного города в другой, у Бернарда не было ни малейшей возможности написать ему ответ. Возможно, именно этим объясняется то, что письма Спенсера зачастую напоминают записи в дневнике или пьяный вздор. Как ни странно, он никогда не упоминал об ужасном состоянии Элизы. Из его писем к Бернарду следует лишь то, что у них существуют проблемы бытового свойства.
Декабрь 1897 года
Дорогой брат!
Все так неумолимо, все некогда нежные и насыщенные нектары жизни стали жестокими и ядовитыми. Мне не удается взять свои дела под контроль. Мои кости высохли и потрескались, и моя бедная Элиза отказывается меня простить… Я понимаю, какого она, должно быть, обо мне мнения. Мой сын Альфонс — существо иного рода. Он часто гневается, он страдает от недуга, прячущегося глубоко внутри, я боюсь его… и его судьбы.