— Недаром я все-таки десять лет учительницей русского языка и литературы проработала. Правда, пришлось приукрасить в некоторых местах. Особенно в конце… — последние слова Маргариты Васильевны потонули в плаче.
— Ну-ну… Тише-тише… — Игорь Станиславович подошел к жене и обнял ее.
— Бедный мой сыночек! — Маргарита Васильевна была безутешна.
— Не думай о плохом. Думай лучше о том, что Егор сделал для всех нас.
— Про это уже давно забыли, Игорь. Для всех Егор теперь взрослый ребенок. Ненормальный. — Женщина снова разрыдалась. — Я все время думаю, что было бы, если бы он не упал тогда с птерозавра и не ударился головой…
— Что случилось, то случилось. Зато он вместе с нами, живой. И для нас он герой. И пока хоть кто-то помнит об этом, героем и останется. Если бы не Егор…
— Да, да, ты прав. Это главное. Что-то я расклеилась…
— И покуда я начальник станции, никто не посмеет назвать его ненормальным, слышишь, никто! — Игорь Станиславович сделал паузу и, усмехнувшись, сказал: — А все-таки наш Егор счастливчик. Услышать на ночь сказку про самого себя… не каждый может этим похвастаться.
Михаил Табун
«Свеча и Примус» (басня)
«Тьму разгонять — весь твой удел! —
Над Свечкой Примус издевался. —
Кому твой свет невзрачный сдался?!
Вот я бы, если захотел,
Мог озарить полстанции! Да что там,
Всю полностью, а может даже две!!
Хоть я не так давно на службе у народа,
Зато на мне умеет каждый человек
Сварить похлёбку, разогреть консервы.
Смирись, подруга, лучше я во всём.
Размерами сравни — и в этом Примус первый!»
Свеча в ответ качала фитилём:
«Хоть я невелика, зато не так спесива,
Чураюсь прихотей издревле на Руси,
И засвечу, лишь было бы огниво,
Мне ни к чему бензин и керосин!»
***
Кто ладен да пригож, да сам об этом знает —
Не хвалится, его и так похвалят.
Никто не помнил, как плесень появилась в доме. Случилось это очень давно, день выветрился у всех из головы. Один лишь старик по прозвищу Дровосек знал об этом, но помалкивал. Помнили лишь, как проснулись наутро, сладко потянулись в своих кроватях, спустили босые ноги на прохладный пол, покрытый выщербленной плиткой и учуяли, что изменилось что-то. Плесень за ночь заняла подвал. Кеша еще тогда пытался сделать хоть что-то: громко топал, хлопал в ладоши, кричал «у-у-у», силясь прогнать нерадивую, да без толку. Ну и полез он сдуру в подвал, больше мы его не видели.
Вот тогда и встал вопрос, заколосился словно рожь в поле, затрепыхался как муха в паутине. Как избавиться от плесени? Ничего лучше не придумали, как натаскать земли со двора и засыпать пол ровным слоем, толщиной с ладонь. Упахались мы тогда, дом-то у нас большой, просторный, непросто весь пол землей укутать. Но справились — к ночи землица шуршала под ногами. Радовались мы, хоть и устали очень, победили напасть, умнее ее оказались.
