— С другой стороны, — подмигнул страйкболисту-«лешему» Злат Соколич, — хорошо, что ваши приводы до сей поры дожили, а запасы шаров не растерялись! Вот теперь и они пригодились для хитрости военной!
С момента разгрома мародёров прошло часа три-четыре. Выступавшие загонщиками ролевики, они же — эльфийские лучники, вернулись к заставе и доложили, что ни один враг не ушёл от заслуженной кары. Убитых на лугу и окраине леса бандитов зарыли в общей яме, воспользовавшись одним из лесных оврагов. Среди своих потерь не было.
Вернулись в покинутые дома укрывшиеся в лесу на другом берегу Пестрянки женщины и дети, сняли доспехи и успели искупаться и отдохнуть воины. В Осиновке готовилось большое общее празднество по случаю победы над врагом.
— Кстати, — спохватился вдруг буяновец. — Всё никак не соберусь спросить: почему у вашего драккара такое странное название — «Ярл Мурка»? Откуда оно взялось?
— У-у-у! — выкинг скорчил довольную физиономию. — Это, брат, история, покрытая пылью веков… Давным-давно, — начал он интригующим тоном, — когда реки текли бензином, а бабки — за кордон, была в Длинном Доме добрая пирушка по случаю постройки нового драккара… вот этого самого, ага. И случилось быть на той пирушке заезжему шотландскому барду. Так вот. Упился тот бард хмельной браги по самое не могу и решил сказать новорождённому «лебедю волн» вису… хвалебный стих, то есть. Пошёл он, было, на нос корабля, да вдруг споткнулся, да и вывалился за борт! Как-то успел уцепиться за носового дракона, так и повис на его шее. Но вместо того, чтобы выругаться покрепче, он, как истинно отмеченный всякими доблестями муж, облобызал драконью морду, словно любимую жену, да и сказал… — Гуннар сделал значительную паузу, — он сказал: «Я свою Мур-р-рку никому не отдам! Потому что она на нашего ярла похожа!» Так с тех пор и пристало прозвище драккару. Несколько раз хотели переименовать как-то более серьёзно и достойно — но ведь как приклеилось! «Ярл Мурка» — и всё тут! Видать, богам так было угодно. Так и оставили.
— Как же, как же, помню я ту историю! — раздался над его ухом голос неслышно подошедшей к компании мужчин Алхены, предводительницы «эльфов». — Между прочим, Гуннар, радость моя, ты ещё с той игры должен мне проспоренную бутылку коньяка… — она вскинула ладонь, останавливая открывшего было рот для возражений урманина. — Но так и быть, я тебе её прощаю — в честь сегодняшней победы. Тем более что коньяка ты сейчас всё равно нигде днём с огнём не сыщешь.
