Гуннару и его выкингам влетело от старейшин по первое число на первом же тинге, и с тех пор они, проходя мимо буяновских берегов на своём «Ярле Мурке», всегда делали вид, что собираются пристать для грабежа — к вящему пугливому восторгу стирающих на мостках местных баб, девок и крутящихся тут же ребятишек.
Но большей частью выкинги вели себя мирно. И, несмотря на свою разгвоздяистость, мужиками они были серьёзными и надёжными. Именно они, курсируя ежедневным дозором по реке ниже Буянова, некогда углядели в здешних местах ту самую шайку пришлых лиходеев, от которой потом оба поселения отбивались дружным скопом. Помогали выкинги и при перевозке людей и грузов. А в последнее время Гуннар всё носился с идеей дальнего похода. Пестрянка впадала в более широкую и глубокую реку, где-то далее протекавшую через небольшой городок, и выкингов всё тянуло посмотреть, кто живёт и что происходит спустя двадцать лет после Рагнарёка на тех далёких берегах.
Незадачливых же похитителей бабки-матрёниной козы с тех пор в обоих поселениях именовали не иначе как Козловодами и долго ещё глумились, припоминая им надранные розгами приключенческие места.
— …а ещё говорят, что у каждого лешего и кикиморы есть древнее, доставшееся от предков, могущественное оружие. Называется оно «привод», — рассказывал многознающий Ингвар. По пути в Персюки как-то сам собой зашел разговор про обитателей Леса. Сперва сторожились — а ну как эти самые обитатели услышат в своих схронах и оскорбятся? Потом осмелели. — Правда, им воевать уже нельзя — нет нужных припасов. Говорят, когда-то в Лесу росла белая клюква, которой и стреляли из этих священных приводов…
— Как из луков? — всунулась любознательная Ёлка.
— Ну… наверно. Ты не перебивай, а то не буду рассказывать! Или вообще домой отправлю!
— Молчу, молчу! — девочка испуганно прихлопнула рот ладошкой и знаками показала, что нема, как рыба.
— Ну так вот. Теперь эта белая клюква больше в Лесу не растёт, и ихнее оружие предков утратило свою силу и перестало стрелять… Чего, вы думаете, они для своих забав на горохоплюйные трубки перешли и у нас вечно горох с поля тырят?
— А что они сделали с теми священными приводами?
— Они теперь на них фапают! — авторитетно заявил Ингвар, повторяя непонятное слово, слышанное от взрослых.
— Что-что делают? — не понял Васятка.
— Ну… молятся! — на этот раз не слишком уверенно пояснил приятель. — Повесят на стенку землянки и молятся, как на идолов. А ещё — похваляются друг перед дружкой. У кого привод больше и толще — тот и самый крутой, потому что его бог — самый могучий. Из таких они и вождей себе выбирают.
