— Вы Честер Скотт? — Его голос прозвучал требовательно, а в приемной его можно было услышать, не прикладывая ухо к замочной скважине.
Не знаю, кем, по его мнению, я мог быть еще, если, прежде чем попасть в его кабинет, мне пришлось назвать свое имя по меньшей мере четырем клеркам.
Я сказал, что да, я Честер Скотт. Тогда он открыл папку, лежавшую на столе, и толстым пальцем полистал бумаги.
— Это ваша работа?
В папке было около двух дюжин вырезок — мои статьи из различных газет и журналов, которые я написал за последние четыре-пять месяцев.
Я подтвердил, что работа моя.
Он закрыл папку и начал кружить по комнате.
— Неплохо, — сказал он. — Я могу найти применение такому человеку, как вы. Сколько они вам платят?
Я сказал.
Он остановился и посмотрел на меня так, как будто не был уверен, правильно ли расслышал мои слова.
— А вы знаете, что заслуживаете большего?
Я сказал, что знаю.
— Так почему же вы ничего не предпринимали?
Я сказал, что в последнее время был слишком занят, чтобы что-то делать в этом плане.
— Работа для вас важнее денег, а?
— Не совсем так, — сказал я. — Просто я очень занят.
Он еще раз внимательно посмотрел на меня, потом подошел к столу и сел.
— Я буду платить вам на сто долларов в неделю больше, чем вы получаете сейчас. Можете приступать к работе в понедельник.
Вот так я начал работать в «Интернэшнл». А теперь, через два года после той встречи, я был вторым человеком после босса и подчинялся непосредственно ему. Деньги, которые я получал, два года назад могли казаться только голубой мечтой. У меня был «кадиллак» последней модели, бунгало с окнами на море и тремя спальнями, мальчик-филиппинец, смотревший за домом, и солидный счет в банке.
Не думайте, что я достиг всего этого, посиживая в кресле и куря сигареты. Если вы собираетесь работать на Айткена, то должны работать. В девять часов каждое утро, включая субботы, я сидел на своем рабочем месте, и бывали дни, когда я выходил из-за стола только в полночь. Если «Интернэшнл» платила хорошо, то и Айткен следил в оба за причитающимся ему. Думаю, что я никогда не работал так напряженно, но мне это нравилось. Кроме того, со мной работала хорошая команда: всех их выбирал сам Айткен, а это кое-что значило. Я восседал на вершине мира. Казалось, я прочно там уселся, но однажды все изменилось.
В один теплый июньский вечер вся моя жизнь внезапно взорвалась. Я допоздна задерживался в конторе. Было начало десятого. Со мной были только Пат Хенесси, моя секретарша, и Джо Феллоус, художник. Все остальные ушли домой. Мы работали над рекламой нового туалетного мыла. Это была серьезная работа с участием телевидения стоимостью в два миллиона долларов.
