— О’кей, сэр, — сказал я и начал укладывать бумаги в папку. — Я займусь всем этим. А теперь, если вы не возражаете, я исчезаю. У меня в десять свидание.
Он засмеялся.
— Вы обманщик, Скотт. Вы послушались этого старого дурака Уаткинса. Ну ладно. Можете ехать. Завтра в восемь приезжайте проведать меня.
Он прикончил свое виски и, ставя стакан, спросил:
— У вас есть девушка, Скотт?
Вопрос поразил меня. Я даже выронил из рук несколько бумаг. Нагнувшись, чтобы поднять их, я сказал:
— Ни одной более или менее постоянной, если вы это имели в виду.
— Я не о том. Мужчине время от времени нужна женщина. Не позволяйте им увлекать себя, а пользуйтесь ими. Вот для чего они существуют. — Циничность его тона разозлила меня. — Я не требую, чтобы вы все время работали. Я хочу, чтобы вы отдохнули, расслабились. Надеюсь, у вас достаточно жизненного опыта, чтобы знать, что женщина может быть лучшей формой отдыха, в том случае, конечно, когда вы не позволяете ей подцепить вас на крючок. Позвольте ей это, и вы пропащий человек.
— Да, сэр, — сказал я и засунул бумаги обратно в папку. Я был удивлен. От него я не ожидал подобных высказываний. — Завтра в восемь я буду у вас.
Он откинулся на подушки, внимательно глядя на меня.
— Вы можете отдыхать весь уик-энд. В пятницу вечером вы мне не нужны. Позвоните в понедельник утром. Что у вас сегодня? Составляйте планы на уик-энд, Скотт. Я хочу, чтобы вы отдохнули. Вы играете в гольф?
Я сказал, что играю.
— Прекрасная игра, если не принимать ее всерьез. Гольф — как женщина. Отнеситесь к тому или другому серьезно, позвольте хоть одному из них впасть вам в душу, и вы погибли. Вы прилично играете?
Я сказал, что в лучшие дни выбиваю семьдесят два.
Он уставился на меня так, как будто впервые видел.
— Э, да вы отличный игрок!
— Еще бы мне им не быть. Я играю с пяти лет. Мой старик был помешан на гольфе. Он даже мать приобщил к этому. — Я направился к двери. — Завтра в восемь я приеду.
— Приезжайте, Скотт. — Он все еще внимательно смотрел на меня, его глаза поблескивали. — И поиграйте в гольф на уик-энд. — Его тяжелый рот сложился в маленькую неприятную улыбочку. — И еще найдите себе хорошенькую девочку на ночь: гольф и женщина — лучшее в мире средство отдыха.
Я был рад вырваться наконец из комнаты. От его цинизма во рту у меня был неприятный привкус, и я колебался — воспользоваться ли лифтом или пойти по лестнице. Потом у меня в мозгу возникла картина того, как она стояла перед зеркалом, и я пошел к лестнице.
