— Молодец, Мишенька, догадливый…. А ещё можешь обращаться к своему непосредственному начальнику просто и непритязательно — «командир». Так, понимаешь, принято в «Азимуте». Но это только когда вокруг свои. А при чужих изволь величать его (когда, естественно, окажетесь за пределами нашей Родины), не иначе, как — «дон Андрес». А он тебя, в свою очередь, будет именовать — «сеньором Микаэлем». Или же — «мистером Вагнером». Впрочем, это уже частности…. Ну, сеньор Микаэль, что сейчас поделываешь?
— Как вы и велели, Вольф Григорьевич, — зачастил молодой человек. — Посещаю студию пантомимы и цирковой акробатики. Старательно совершенствую свой испанский разговорный. Изучаю историю стран Латинской Америки. И обычную историю. И, так сказать, историю культуры. Кха-кха.… Читаю испано-язычную поэзию и прозу рекомендованных вами авторов: Сиро Алегрии, Хорхе Икасы, Хосе Эустасио. А также знакомлюсь с философскими трудами господина Сартра. Кроме того…
— Стоп-стоп, Микаэль. Какие работы уважаемого Сартра вы уже успели прочесть?
Мессинг и Банкин-младший, зачем-то перейдя на испанский язык, принялись горячо и увлечённо обсуждать запутанные философские проблемы. А Ник, невольно выпавший из беседы, попробовал мысленно подвести некоторые промежуточные итоги: — «Итак, очень похоже, что всё по-настоящему. То бишь, операция «Гвардейская кавалерия», всё же, стартует. Однако.… А я-то, дурачок наивный и недоверчивый, ещё и сомневался, мол, откровенная авантюра. Типа — чистейшей воды. Авантюры же, как известно, зачастую и отменяют. А в данном конкретном случае речь, вообще, шла об одиннадцати с половиной годах — именно столько времени прошло с того самого первого разговора о «Гвардейской кавалерии». Сто раз можно было передумать. И даже двести пятьдесят…. Нет, не отменили. Знать, всё всерьёз. Ладно, принимается — как данность…. Теперь — о младшем лейтенанте Банкине. Сразу видно, что дисциплинирован, сообразителен, отважен и интеллектуально развит. Умеет, всё же, Вольф Григорьевич набирать эффективные и многообещающие кадры. Ничего не скажешь…. Ещё Михаил немного — ростом, чертами лица и статью — похож на брата покойного, только ростом чуть пониже, да в плечах поуже. Бывает…. А ещё на кого он похож? Ну, да. На Эрнесто Че Гевару. По крайней мере, в первом приближении. То бишь, на фотографии и портреты молодого Че, которые мне довелось видеть в двадцать первом веке. Тот же разрез и цвет глаз. Цвет и густота волос. Высокий лоб. Характерный волевой подбородок. Особенности фигуры. Рост. Возраст…. Только грушевидный персидский нос, доставшийся Михаилу в наследство от бабушки (или от прабабушки?), здорово портит общую картину. Хотя…. Хотя, может, оно и к лучшему. Из нетленной серии: — «Каждому овощу — своё время. А пластическая хирургия, как всем хорошо известно, не стоит на месте…». Этические побочные последствия предстоящей операции? Не-не, не стоит сейчас забивать голову всякой ерундой. В том плане, что до финального аккорда — ещё очень и очень далеко. Лет так пятнадцать, плюс-минус годик. Внесём ещё, Вольф Григорьевич, коррективы. Причём, существенные. И, попрошу заметить, в обязательном и непреложном порядке. Непременно и однозначно внесём…».
