Сегодня все слишком нестабильно. Настоящий хаос. И поскольку старшее поколение перестало получать уважение от молодежи, оно забирает свою любовь назад. Прежние взаимоотношения находятся на грани исчезновения. От молодых все еще ждут, что они будут уважать, слушать, следовать советам старших, но это невозможно.
На самом же деле это старшему поколению придется слушать молодежь и считаться с ней. И только если старики достаточно покорны для того, чтобы уважать своих отпрысков, дети, возможно, начнут также чтить их в ответ. Иной возможности просто не существует. Все линии коммуникации оборваны, потому что два поколения говорят на разных языках. В этом нет ничьей вины – так сложились обстоятельства.
– Твой отец был моим первым мужчиной, – заявляет строгая мать своей бунтарке-дочери. – Сможешь ли и ты сказать то же самое своей дочери?
– Да, – отвечает девочка. – Но только не с таким хмурым видом!
– Взгляни на меня! – говорит старик Рубенштейн. – Я не курю, не пью, не волочусь за женщинами и завтра отмечу свой восьмидесятилетний юбилей.
– Отметишь? – с любопытством спрашивает сын. – Как? Ты ведь не куришь, не пьешь и не волочишься за женщинами. Как ты тогда планируешь отметить свой юбилей?
Все линии коммуникации заблокированы. Но как поступает в этой ситуации пожилое поколение? Оно порицает молодых, а это в корне неверно. Я понимаю причину, по которой все изменилось. Молодые люди не должны нести ответственность за эти перемены. Они не виноваты. Всему виной обстоятельства. Старшее поколение должно относиться к ним с большим пониманием, большей ясностью, с чуть большей готовностью прислушиваться к их идеям, поскольку будущее за ними. В прошлом старость руководила будущим. Сегодня все изменилось с точностью до наоборот: будущее будет руководить всем.
Когда-то я работал учителем и посещал конференции университетских профессоров. Все, что волновало их тогда, – то, как создать дисциплину и вызвать уважение. Студенты отбились от рук, никакой дисциплины, никакого уважения. Я был единственным исключением. В итоге, они перестали приглашать меня на свои конференции, потому что я говорил им, что вся ответственность лежит на них.
В прошлом считалось нормальным, если дети сочетались браком, не достигнув и десяти лет. Иногда их женили, когда они находились еще в утробе матери. К примеру, два друга, жены которых были беременны, частенько договаривались о свадьбе будущих детей: «Если у одного из нас родится мальчик, а у другого – девочка, то сыграем свадьбу, обещай мне». Вопрос о том, чтобы спросить собственных детей, даже не поднимался. Они же еще даже не родились. Родители даже не были уверены, что все получится: возможно, оба ребенка будут девочками, а возможно – мальчиками. Но если один – мальчик, а второй – девочка, то их судьба была предрешена.
