Поэтому, когда человек вырастает и становится самостоятельным, он начинает притворяться, что обладает всеми теми качествами, которыми хотел бы обладать в действительности. В этом безумном мире вас сбивают с истинного пути. Вас превращают в кого-то, кем вы не являетесь. И вы знаете это. Все это знают: одного вынудили стать врачом, другого – инженером, третьего – полицейским, четвертого – преступником, пятого – нищим.
Вокруг существуют самые разные виды принуждения.
В Мумбае есть люди, чей бизнес заключается в том, что они крадут детей, калечат их, делают слепыми, хромыми, заставляют попрошайничать и каждый вечер приносить им все собранные деньги. Да, их обеспечивают пищей и кровом, но к ним относятся как к товару, а не как к людям. Это крайность, однако, то же самое в той или иной степени происходит со всеми.
Никто не чувствует себя легко и непринужденно с самим собой.
* * *
Я слышал об одном великом хирурге, который должен был уйти на пенсию. Он был очень знаменит. Собрались его многочисленные ученики, коллеги, они все танцевали, пели, выпивали, а он грустил в темном углу. Один его друг подошел к нему и спросил:
– Что с тобой? Мы все веселимся, а ты стоишь здесь и грустишь – разве ты не хочешь идти на заслуженный отдых? Тебе семьдесят пять, тебе следовало бы уже выйти на пенсию пятнадцать лет назад. Однако ты такой великий хирург, что даже в семьдесят пять с тобой некому тягаться, никто тебе и в подметки не годится. Теперь ты можешь, наконец, отдохнуть и расслабиться!
Хирург сказал:
– Именно об этом я и размышлял. Мне грустно, потому что родители заставили меня стать хирургом. Я хотел быть певцом, я мечтал об этом. Даже если бы я был уличным певцом, я бы, по крайней мере, был самим собой. Сейчас я известный во всем мире хирург, но я не являюсь самим собой. Когда люди восхваляют меня как хирурга, мне кажется, будто они восхваляют кого-то другого. Меня неоднократно награждали, присваивали почетные ученые степени, но ничто не вызывает радостного трепета в моем сердце, потому что это не я. Профессия хирурга убила меня, уничтожила. Я хотел играть на флейте, даже если бы мне пришлось быть нищим на улице. Но я был бы счастлив.
* * *
В этом мире есть лишь одно счастье – счастье быть собой. Но поскольку никто не является самим собой, каждый пытается спрятаться за маской, притворством, лицемерием. Все стыдятся того, кем являются.
Мы превратили мир в базар, а не в прекрасный сад, в котором всем разрешается цвести своими цветами. Мы заставляем ноготки цвести розами – разве могут ноготки цвести розами? Их розы будут искусственными, пластмассовыми, а в глубине их сердца будут рыдать ноготки, терзаясь чувством стыда: «Нам не хватило смелости восстать против толпы. Они навязали нам искусственные цветы, а у нас есть свои собственные живые цветы, питаемые всеми нашими соками, но мы не можем их показать».
