– Только попробуй, – сказала Ника и нагло посмотрела на Оника своими хотя и синими, но темными от густоты цвета глазами. Глядя ей в глаза и прислушиваясь к ссоре, Чик вдруг подумал: оказывается, богатые не так уж любят друг друга. Чику почему-то было приятно, что богатые не выступают единым фронтом. Но сейчас, на стене, эта ссора была ни к чему.
– Не надо спорить, – сказала Сонька, – я возьму. Она протянула руку и взяла у Лёсика его сандалии.
– Хорошо, пошли, – сказал Чик. Он считал, что сейчас спорить здесь, на стене, неуместно.
Они стали медленно подниматься вверх. Боком идти было неудобно, и Лёсик как-то не в лад время от времени с какой-то опасной силой неуклюжего человека дергал Чика за руку. Не успели они пройти и десяти шагов, как вдруг с полянки раздался голос Шурика.
– Лёсик, а-ста-рож-на, упадешь! – пропел он гнусаво.
Лёсик, как всегда, обернулся на голос и так дернул Чика за руку, что Чик чуть не слетел со стены.
– Чего ты смотришь, когда они дразнят! – заорал он не своим голосом.
Чик даже вспотел от страха. Он страшно разозлился на Шурика за его подлое напоминание, а заодно разозлился и на Лёсика.
– П-привычка, – сказал Лёсик и улыбнулся от смущения.
– Дурацкая привычка, – бормотал Чик, постепенно успокаиваясь.
Они двинулись дальше, и тогда с полянки раздался еще раз голос Шурика.
– Идите, – крикнул он, – там вам рыжие покажут!
В это мгновение Чик окончательно и бесповоротно решил на обратном пути подраться с Бочо. Другого выхода нет, отрезал Чик всякие сомнения, а то совсем на голову сядут. Окончательность решения вдруг успокоила Чика, и он сосредоточил внимание на дороге.
Идти боком по стене, придерживая одной рукой Лёсика, даже Чику было неудобно, а Лёсику и подавно. В конце концов Лёсик засопел и остановился.
– Я сам, – сказал он Чику, заглядывая ему в глаза и стараясь понять, не оскорбил ли его этим решением.
– Хорошо, – сказал Чик, – я тебя буду страховать.
Чик, осторожно обняв Лёсика – при этом он почувствовал, как напряжено его тело, – отошел назад. Теперь Лёсик шел впереди. Сделав шаг одной ногой, он слегка подволакивал другую.
– Вниз не смотри, – сказал Чик, – смотри только вперед.
Слева от стены шел каменистый косогор, а справа росли деревья мушмулы, из-за которых почти не видно было склона. Иногда ветки мушмулы нависали над стеной, и Чик просто так, для разнообразия дороги, нагибал какую-нибудь ветку и потом отпускал. Ветка шуршала своими большими ушастыми листьями.
