У нее все это было впервые в жизни — жаркое волнение от его прикосновений, желание погладить ладонью его щеку. Варя уплыла в танце и забыла обо всем на свете. Очнувшись, она увидела лукавую мордочку Мари. Для Марианны чужие романы были таким же развлечением и смыслом жизни, как свои собственные.
И вдруг Варя поймала взгляд сестры, в котором смешались изумление, негодование, угроза. Свершилось! До Галины наконец дошло. Все к лучшему, с облегчением подумала Варя. Для нее ясность и определенность всегда были лучше неизвестности. И Ольга Петровна с трепетом ждала этого момента, сама не решаясь признаться Галине, и она побаивалась старшенькую. А Варя смело и с вызовом посмотрела Галке в глаза. Никогда еще она не чувствовала себя такой свободной, независимой и неуязвимой.
Минуло всего две недели с достопамятного приезда Олежки и Вики в Верховье, но в их отношениях наметились кое-какие изменения.
Не то чтобы их чувства пошли на спад, но с обоими явно что-то произошло.
И дело было не только в том, как приняли Вику Олежкины родители, и не в том, что она вела себя тогда достаточно бесцеремонно, удивив и расстроив Олежку, хотя он и постарался не подавать виду. Им стало негде встречаться.
Прежде Олежка хорошо знал, когда отца с матерью не бывает дома, и особенные надежды возлагал на июнь, когда родители засядут в Верховье.
Но отец спутал все его планы.
Он то появлялся дома, то надолго исчезал, и, как ни старался Олежка осторожно выведать у отца, проведет он сегодняшний вечер дома или у него опять какие-то загадочные дела с медкомиссией, отец, пряча глаза, отвечал уклончиво, из чего Олежка сделал вывод, что родители придумали все это нарочно: мать командировала отца в столицу, чтобы тот, жертвуя своим отдыхом, спасал сына от Вики.
Олежка бесновался, особенно после того, как экзамены в институте были худо-бедно сданы, но сделать ничего не мог.
И тут он вдруг осознал, что им с Викой, по сути, не о чем говорить.
Это было удивительное открытие.
До того как они стали близки, они все время разговаривали, бывало, целые ночи напролет болтали по телефону. Правда, говорила в основном Вика, а Олежка с жадностью внимал ей.
Но то, что между ними в конце концов произошло, было больше слов. Так, по крайней мере, казалось Олежке.
Позже он был вынужден признаться себе в том, что не просто страсть кружила ему голову, когда он, закрыв за отцом или матерью дверь, ждал Вику, и не просто ему необходимо было ее тело.
