У Вари были еще подружки, которых она по доброй воле репетировала. Как-то получалось, что не она выбирала себе друзей, а они ее выбирали. И Варя просто уступала тем, кто в ней нуждался. Это было обидно, но что поделаешь... Люди, к которым влекло, ее попросту не замечали. С седьмого класса она была тайно влюблена в настоящего принца. Он уже заканчивал школу и вскоре исчез из ее жизни. А Варе было так необходимо видеть его раз-другой в неделю, хоть издалека.
Галя была права, называя сестру овцой. Варя не умела убегать от чрезмерно назойливых людей, не могла отказать в их просьбах. Часто Галина морщилась, заставая в доме толпу соседей и знакомых, пришедших к матери излить душу, занять денег, а к сестре списать уроки. Она не обратила внимания, когда сосед-оболтус стал засиживаться в комнате Вари допоздна. То есть репетиторство явно перерастало в дружбу. Гале и в голову не приходило, что сестру может заинтересовать этот молодой человек. Она по-прежнему величала его то барашком, то розовым поросенком, то толстым котом Васькой. Варя слушала и хохотала. Пока в один прекрасный день она вдруг не поняла, что эти шутки ей неприятны.
Приятельские и соседские отношения с Ромкой продолжались около года. Почти каждый день он сопровождал Варю в школу, если, конечно, ему не случалось проспать к первому уроку. Раиса Андреевна относилась к таким вещам снисходительно. Варя нередко скучала с ним — такие они были разные. Ромка читал детективы и фантастику, взахлеб говорил о каких-то неизвестных ей группах и «тяжелом металле». А Варя считала себя старомодной, читала классику и серьезные современные романы по рекомендации матери.
— Но Чейз и хорошая фантастика тоже серьезная литература, — смеялся Ромка над ее невежеством и пытался это доказать, так как был отчаянным спорщиком.
Варя понимала, что он в чем-то прав, но все же считала себя безнадежно отсталой. Она тоже почитывала хорошие детективы. Ей нравились многие группы, например «Браво». Но от «тяжелого металла» на зубах скрипел песок, а фантастика была просто скучна.
— Ты уж позволь другим любить то, что им близко и понятно. Что за деспотизм такой! Я за многообразие вкусов и индивидуальностей и за свободу их выражения, — строго и назидательно отчитывала его Варя.
— Какая же ты провинциалка. Прямо тургеневская девушка! — насмешничал Ромка.
Варя никогда на него не обижалась, он как-то умел совсем необидно посмеиваться над ней.
— Знаешь, Варвара, мне всегда нравились именно такие девицы, старомодные, умные и чувствительные. Я только с такими и дружил с первого класса.
